Не будите спящую собаку

- Я приоткрыл дверь, прошел через помещение слуг и открыл дверь, которая выходит на заднюю лестницу, а уж она ведет наверх в кабинет сэра Рубена. Там я замешкался, сэр - просто не знал, что делать, и вдруг услышал, как наверху мистер Леверсон так, знаете ли, добродушно, как ни в чем не бывало, сказал: - "К счастью, ничего страшного", - вот как он сказал, сэр, а потом добавил: - "Спокойной ночи!" - И потом я услышал, как он, насвистывая, направился к себе.

- Конечно, после этого я решил, что все в порядке, и вернулся в постель. Кто-то всего-навсего свалил стул, вот и все, сообразил я. Вот вы сами подумайте, сэр, ну разве ж мог я догадаться, что бедный сэр Рубен убит, ежели сам слышал, как мистер Леверсон пожелал ему "спокойной ночи" и все такое!?

- А вы уверены, что слышали голос именно мистера Леверсона?

Парсонс с какой-то жалостью взглянул на комичного маленького бельгийца, и Пуаро стало совершенно ясно, что раз уж дворецкий пришел к этому мнению, то будет стоять насмерть.

- Вы хотели бы узнать ещё что-нибудь, сэр?

- Только одно, - сказал Пуаро. - Вам нравится мистер Леверсон?

- Я ... прошу прощения, сэр?

- Да ведь это очень просто. Вам самому нравится мистер Леверсон? Он вам по душе?

Похоже, Парсонс был в замешательстве.

- Ну, если вас интересует мнение прислуги... - смущенно начал он.

- Прошу вас, - подбодрил дворецкого Пуаро, - говорите, как вам удобнее!

- В общем, мы считаем мистера Леверсона весьма приятным молодым джентльменом, но, как бы это выразиться ... не слишком разумным, если вы понимаете, что я хочу сказать.

- Ага! - глубокомысленно изрек Пуаро. - А знаете ли, Парсонс, я ведь тоже пришел к тому же мнению, хотя ни разу в жизни не видел мистера Леверсона!

- Да, сэр, понимаю.

- А что вы думаете ... прошу прощения, каково мнение прислуги о секретаре сэра Рубена?

- Очень спокойный, тихий джентльмен, сэр. Всегда беспокоится о том, чтобы никому, не дай Бог, не помешать.

- Точно! - пробормотал Пуаро.

Дворецкий смущенно кашлянул.

- Ее милость, - пробормотал он, - иногда бывает чересчур поспешна в своих суждениях.

- Так, значит, вся прислуга придерживается мнения, что убийство совершил молодой мистер Леверсон?

- Ни одному из нас не по душе думать такое о мистере Леверсоне, заявил Парсонс. - Мы ... если уж говорить начистоту, то нам кажется, что у него попросту кишка тонка, чтобы совершить такое страшное дело.

- Но ведь у него довольно вспыльчивый характер, разве не так? удивился Пуаро.

Парсонс доверительно склонился к нему.

- А уж коли вам так хочется знать, у кого в этом доме самый вспыльчивый нрав, то ...

Пуаро перебил его.

- Ну, ну это-то как раз довольно просто! - воскликнул он, - А я бы хотел знать совсем другое - у кого в этом доме самый покладистый характер?

Парсонс вытаращил глаза и, приоткрыв от удивления рот, уставился на Пуаро.

Пуаро решил, что нет смысла больше тратить времени на дворецкого. Отвесив ему ещё один комичный поклон, он покинул комнату и прямиком направился в просторный холл Мон-Репо. Здесь он несколько минут постоял в задумчивости, склонив набок голову, словно забавная маленькая пичужка, а потом, услышав едва заметный звук, бесшумно направился к одной из дверей, которые вели в комнаты.

Он замер в дверях, настороженно озираясь по сторонам. Перед ним было нечто вроде небольшой библиотеки. За огромным письменным столом в дальнем её конце сидел худощавый, бледный молодой человек и что-то торопливо писал. Щеки у него были болезненно впалые, на носу красовались очки.

Какое-то время Пуаро незаметно наблюдал за ним, а потом, весьма натурально кашлянув, прервал тишину.

Молодой человек за столом перестал писать и поднял голову. Похоже, он не испугался, но на лице его при виде Пуаро отразилось некоторое замешательство.

Тот бочком вошел и отвесил свой обычный поклон.

- Я имею честь говорить с мистером Оуэном Трефузисом, не так ли? Ах, простите, меня зовут Пуаро, Эркюль Пуаро. Возможно, вам знакомо это имя?

- О - о-о, да... да, конечно! - вспыхнул молодой человек.

Пуаро внимательно рассматривал его.

На вид Оуэну Трефузису можно было дать года тридцать три, и детектив с первого же взгляда понял, почему никто не принял всерьез обвинение, выдвинутое леди Аствелл против несчастного секретаря. Перед ним сидел сдержанный, чрезвычайно учтивый молодой человек, на вид кроткий, как овца. По всему было ясно, что это как раз тот тип человеческого существа, которому при случае можно безнаказанно дать пинка. Пуаро не сомневался ни минуту, что злополучный секретарь не из тех, кто может выйти из себя, вспылить или хотя бы дать понять, что ему что-то неприятно.

- Насколько я знаю, за вами посылала леди Аствелл, - пробормотал тот. - Она не раз упоминала, что собирается это сделать. Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

Он был чрезвычайно вежлив, однако без малейшего подобострастия. Усевшись в предложенное ему кресло, Пуаро мягко сказал.

- А леди Аствелл когда-нибудь упоминала при вас о своих подозрениях?

По губам Оуэна Трефузиса скользнула легкая улыбка.