Не будите спящего кота (СИ)

Слезы обиды смешивались с каплями дождя и ухудшали и так плохой обзор, но ему удалось-таки достичь битвы и не навернуться с лошади по дороге. Протерев глаза, Гастис осмотрелся. О битве речь уже не шла: солдаты бежали кто куда, сшибая друг друга с ног. Всадники врага рубили их, не встречая сопротивления. В общем шуме битвы отчетливо прозвучал неуместный тут тонкий девичий крик. Гастис нашел глазами его источник: та самая девушка с дороги. Она лежала на земле в полусотне шагов от него и сжимала рукой плечо. Над ней стоял, выставив щит, мечник в металлических доспехах, едва сдерживая потоки сверкающих ледяных снарядов. «Мессир почти убил ее!» – с радостной облегченностью подумал Гастис, но тут магесса перекатилась в сторону и столбом пламени сшибла Килиана с кареты, на которой он стоял.

- Мессир! – крикнул всадник и помчался на выручку магу.

Краем глаза он увидел, что мечник тоже направляется к карете, и еще сильнее пришпорил лошадь.

- Мессир, вы живы? – прокричал кавалерист, остановившись у экипажа.

Гастиса ослепила внезапная голубая вспышка, и что-то холодное вышибло его из седла. Придя в себя на земле, он увидел спину Килиана, уносящегося прочь на его лошади. Оглядевшись вокруг, он заметил своих соратников по передовому отряду, которых уже добивали борийцы. «Они меня все же не покинули», - с печальной радостью успел подумать он, прежде чем удар тяжелой рыцарской перчатки лишил его сознания.

Глава 17.

- С ним все будет в порядке, мэтр? – взволнованно спросила Маша лекаря.

- Это простое истощение, - устало ответил врачеватель. – В академии Ордена ему должны были рассказать о последствиях попытки использовать заклинания, выше собственных способностей.

- Он никогда не учился в академии.

- А, ну тогда понятно. Хорошего потенциала мало, нужно еще, чтобы обучением руководил кто-то опытный. А иначе – вот что выходит, - мэтр махнул рукой в сторону едва дышащего Туони.

- Вы не знаете, что он пытался сделать?

- Этот знак на полу, - лекарь кивнул на размашистую пентаграмму в центре комнаты, - похож на тот, который используют при зачаровывании вещей. Но в нем много ошибок. А в свитке, который он сжимал в руке, было что-то про оживление трупов, но я не силен в некромантии. Что бы он ни хотел сделать, у него не получилось. И слава Панакее, иначе бы его пришлось хоронить, а не лечить.

- Спасибо, Мэтр.

Когда лекарь удалился, Маша присела на стул у кровати некроманта и погладила голову мальчишки. Его лоб был холоден, как у мертвеца. Бледная кожа, едва заметные движения грудной клетки при дыхании. Неудивительно, что стража приняла его за труп. Когда девушка вернулась из ночного боя и узнала, что он жив, она не смогла сдержать слез радости. Эмоции, вызванные произошедшим, наконец, накрыли ее: радость победы, страх подошедшей вплотную смерти, адская боль в плече, счастье от осознания того, что Туони жив. Милтия снова с ними. Как только с эльфийки сняли магический ошейник, она пришла в себя. Она просила сжечь артефакт, но Маша его оставила себе, тайно лелея надежду когда-нибудь надеть его на черного мага, Килиана. Когда пленный офицер, тот самый парнишка, который подъезжал к ним перед самой битвой, назвал его имя, спрятанная в ее голове память йат-Белеха сразу же активизировалась. Черноволосый нахал учился в академии Ордена. Одним из его учителей как раз был отец Сирена. И это был не самый любимый его ученик. Его выгнали за убийство на магической дуэли другого ученика. Самовлюбленный, агрессивный и психически неуравновешенный тип. Девушку дико злил тот факт, что этому негодяю удалось скрыться. Роэл тогда быстро поймал лошадь и погнался за ним, но скакун наткнулся на что-то, упал вместе с седоком и сломал ногу, потеряв способность продолжать погоню.

- Мистрисс Маша, как мессир Туони? – в комнату заглянула эльфийка.

Она уже успела переодеться и снова щеголяла обнаженными бедрами. Грудь наискось пересекала тетива лука, а из-за плеча торчал пучок стрел.

- Милтия, - улыбнулась подруге Маша. – Ты, никак, на войну собралась?

- Мистрисс, нет. Мне просто так спокойнее.

Маша встала со стула, подошла к эльфийке и обняла ее.

- Прости, что я тебя бросила там в лесу. Я растерялась…

- Мистрисс, меня почти сразу же перенесли в их лагерь, - слабо улыбнулась остроухая. – Ничего нельзя было сделать. Я пришла за Вами. Мессер Роэл хоронит отца, мы приглашены присутствовать.

- Хорошо, идем, - девушка поправила одеяло спящему Туони и вышла вслед за Милтией в коридор.

- Не кори себя, Роэл. Он все равно бы тебя не узнал, - Нолтон тщетно пытался успокоить брата. – Последние дни он совсем не разговаривал, а если и говорил, то так, будто мы еще дети, а мама еще жива.

Роэл налил себе еще вестийского выдержанного вина и залпом осушил кубок. Его брат поморщился, глядя на неподобающее потребление этого дорогого напитка, но ничего по этому поводу не сказал, а продолжил разговор про отца: