Не боец

Откладывать работу с трофеем я не стал. Разобрать пистолет оказалось довольно просто, во всяком случае с плеером я мучился раза в четыре дольше. Конструкция оружия оказалась продумана очень тщательно, части корпуса и те немногие детали, которые выточили на металлообрабатывающем станке, потом не поленились аккуратно подогнать между собой вручную. Остальные части взяли что откуда: хромированная снаружи и изнутри трубка ствола, похоже, от ЗИПа какого-то компрессора для перекачки агрессивных жидкостей, армированными тонкими шлангами поделился пневмошуруповёрт, а пару баллончиков с углекислым газом для автоматических порошковых огнетушителей просто купили в магазине.

Собственно, в стреляющем устройстве больше практически ничего и не было, не считая пары пружин – одна возвращала затвор в закрытое состояние после оттягивания, не давая в нужный момент прорваться выталкивающим снаряд газам, а вторая – тоже возвращала, но уже спусковой крючок на исходную позицию после выстрела. Воздушка, да. Стреляющая шестнадцатимиллиметровыми шариками для подшипников (вот что я вытряс из карманов трупа), и потому по убойности на близких расстояниях сравнимая с револьвером сорок пятого калибра, а то и мощнее, правда, однозарядная. Причём после выстрела нужно не только оттягивать затвор и вкладывать новый снаряд, но и менять миниатюрные баллоны.

Я ещё раз оглядел все детали, выложенные на предусмотрительно разложенной газете – и тут меня накрыло. Или отпустило, наконец – как посмотреть.

* * *

Скажу так – от первоначального желания поутру пойти и сдаться в полицию самостоятельно меня остановила мысль, что тогда я точно не смогу оправдаться. Убитый с помощью симбионта ребёнок на одной чаше весов, туда же – попытка скрыть улики… И офигительная история о самозащите, рассказанная мною, на другой. Тут даже самый беспристрастный искатель истины колебаться не будет – и дело уедет из полицейского участка прямиком в суд, то есть в Особый Трибунал. А следом уеду я, причём даже не обязательно в тюрьму: что-то подсказывает, вампирский питомец – штука дорогая и редкая. И, разумеется, куда более нужная какому-нибудь смертельно больному денежному мешку, чем сироте вроде меня.

То есть, получается, сдаваться мне нет смысла от слова совсем – по сути ничего не изменится. В смысле, если история всплывёт – а она может и не всплыть. Пробежали через окраину деревни мы быстро и молча – берегли дыхание, да и после нападения на Синдзи мелкому уроду кричать «стой» было бессмысленно. Но даже если нас заметили – на берегу болота точно никого не было. Опять же, если местные связаны с гокудо – так, кажется, называют банды якудзы? – им не с руки ещё раз обращать на себя внимание полиции, а то ведь ещё до чего докопаются.

Другое дело, если малолетний убийца был ребёнком кого-то из деревенских – вот тогда искать будут, и быстро догадаются, где тело – сами-то они в курсе. Но тут, похоже, можно не волноваться: житель села уж придумал бы способ сныкать пистолет так, чтобы никто не нашёл – да хоть бы в огороде прикопал до ночи в полиэтиленовом пакете. Но нет – сам пытался сбежать и оружие унести: видать, сами же селяне и сдали всех чужаков при складе. Тогда, получается, пропавшего никто искать не будет, и уж тем более заявлять о пропаже – наоборот, все облегчённо вздохнут, что он сам куда-то делся и постараются поскорее забыть. Во всяком случае, пока якудзины не вернутся… Если вернутся.

Я бы сказал, что проделав вышеописанную аналитическую работу, облегчённо выдохнул – но как бы не так. Единственное, что более-менее усмиряло мои муки совести – ребёночек на полном серьёзе пытался меня убить. И если бы попал на пару сантиметров в сторону и перебил мне бедренную артерию – я бы Фаю вызывать не успел, очень быстро потеряв сознание от кровопотери. Кстати говоря, без куска мяса в ляжке ждал тот же исход – только несколько позже, а перевязывать меня никто не собирался. Потому я оказал обществу услугу – малолетка после успешного убийства вряд ли поменял бы карьеру бандита на что-нибудь другое. Может статься, я немало жизней спас… Вот только это и мой первый труп.

Возможно, что якудзины в деревне вовсе не являлись отборными головорезами. Собственно, «работникам тыла» в мире криминала это и не нужно – они другим занимаются. Но попонтоваться перед прибившимся и пригретым сиротой – святое дело: оружие показать и похвастаться, как полицейских из вот этого самого большого чёрного пистолета валил направо и налево. Подвести к месту лова раков и Страшным Голосом рассказать, какая там куча человеческих костей на дне – хотя на самом деле туда деревенские только пищевые отходы таскают для прикормки членистоногих. Это всё сопровождая покровительственным «ну ты мелкий ещё для серьёзных дел». Вот мелкий и решил показать, на что способен. Что, впрочем, для меня значения не имеет – выстрелил-то первый он. И целился, небось, не в ногу.