Не без греха

Едва цветы были расставлены, начали поступать приглашения. Слабый ручеек, который омрачал их первую неделю в Лондоне, превратился в приливную волну. Печать одобрения леди Доротеи открыла для них множество дверей, и Элинор была очень признательна ей за поддержку.

Тут были обычные балы, званые вечера, приглашения в театр, на концерты, обеды и пикники.

— Боже, нам понадобится целая неделя только для того, чтобы распечатать все конверты, — с удовлетворением сказала Элинор.

— Здесь не меньше трех приглашений на сегодняшний вечер, — ответила Бьянка. — Как нам решить, куда пойти?

— Нас уже пригласила в театр леди Доротея. Ее свекор любезно предложил свою ложу. Будет очень невежливо отказаться.

— Я думала, что театр завтра вечером. У меня все в голове перемешалось. — Бьянка понюхала красные розы, и по ее мечтательному выражению Элинор поняла, где витают мысли сестры.

— Это премьера комедии «Сон в летнюю ночь». Общество будет в полном составе. Я уверена, мы встретим много знакомых.

— Тебе незачем уговаривать меня, Элинор. Я сама этого жду.

— Как и я, — подтвердила Элинор, глядя на вазу, в которой стояли белые розы. — Пьесы Шекспира очень увлекательные.

Элинор только раз была в театре «ДруриЛейн» во время ее почти забытого лондонского сезона. Ее тогда включили в список приглашенных чуть ли не в последний момент, скорее для того, чтобы уравнять число мужчин и женщин. Начало было приятным, но минут через десять она заметила потрясающее сходство актера, играющего Гамлета, с ее бывшей любовью, Джоном Таннером.

Сразу нахлынули мучительные воспоминания о том, что она потеряла. Элинор даже позволила себе уронить несколько слез, поскольку в трагедии Шекспира тоже было много горестных моментов. Но ее реакция не осталась незамеченной, и она попала в разряд несдержанных женщин, а это считалось в обществе неприемлемым.

Войдя сегодня вечером в театр, Элинор приказала себе забыть тот досадный инцидент. Появление их большой шумной компании вызвало некоторую сенсацию, и пока они выбирали кресла в ложе герцога, Элинор слышала растущий гул голосов.

Она выбрала место в глубине ложи, предоставив Бьянке сесть впереди, чтобы сестра могла видеть зрительный зал и чтобы оттуда видели ее, особенно некий джентльмен в партере.

Герцог сидел между Эммой справа и Бьянкой слева, оставив пустое кресло рядом с каждой из них. Позади сели Этвуды и миссис Гвендолин с мужем. Элинор охотно заняла место в третьем ряду.

Тем не менее вид из ложи был превосходный, и она медленно обводила взглядом партер и ярусы. Элита общества присутствовала в полном составе, легко различимая по шелкам, атласам и сверкающим драгоценностям. Многих Элинор узнавала. Она скорее почувствовала, чем увидела, что ктото сел рядом с ней.

— Простите за опоздание. На улицах невозможно проехать. Я пропустил чтонибудь интересное?

— Лорд Бентон! — воскликнула она.

— Чтото не так?

— Нет. Я просто удивлена. Не знала, что вы тоже будете в театре.

— Прошу прощения. Мне следовало послать вам записку, чтоб вы подготовились?

— Да, было бы с вашей стороны учтиво предупредить меня.

Он засмеялся. Несколько голов повернулись в их сторону. Элинор попыталась улыбнуться, чтобы скрыть румянец, но, видимо, сделала его только заметнее.

Подмигнув ей, виконт обратил свое внимание на сидящих в ложе: поздоровался с джентльменами, одарил каждую леди очаровательной улыбкой.

— Герцог сегодня в хорошем настроении. Сидит меж двух юных красавиц, будто шип среди роз.

— Думаю, правильнее сказать «как роза средь шипов», — поправила Элинор.

— Я знаю, но вряд ли это подходит его светлости. Он всетаки больше шип, чем роза.

Она искоса взглянула на него.

— Странно, что вы упомянули розы, милорд. Сегодня утром я получила великолепный букет роз.

— Ничего удивительного. — Виконт стал просматривать театральную программу.

— Цветы очень красивые, и я хотела бы поблагодарить того, кто их прислал. Но в сопроводительной карточке была только загадочная подпись «Ваш самый горячий поклонник».

Он поднял голову.

— Вы стараетесь возбудить мою ревность, леди Элинор? Обычная женская уловка, которая редко себя оправдывает. Какого цвета были розы?

— Белые.

— Если не ошибаюсь, белые розы часто ассоциируются со свадьбой.

— Простите меня за глупую ошибку, — сказала Элинор. — Конечно, цветы не могли прийти от вас.

Наклонившись, он тихо спросил:

— Вы уверены?

Ответом на ее суровый взгляд была его озорная улыбка. К счастью для нее, свет погас, занавес взвился и спектакль начался.

Элинор старательно глядела на сцену, но, увы, проникновенные слова Шекспира скользили по поверхности ее внимания. Она чувствовала странное беспокойство, даже смятение и вскоре поняла, что ее тревожит пристальный взгляд лорда Бентона. Разумеется, он вел какуюто игру с ней. Игру, которая интриговала ее, расстраивала, возбуждала и в то же время заводила в тупик. Игру по непонятным ей правилам, что делало ее последствия еще более опасными.

Казалось, первый акт длится целую вечность. Наконец снова зажегся свет, зрители начали покидать свои места, и Элинор облегченно вздохнула.