(не)Бальмануг.Дочь

– Но ты точно знаешь, кто ты! – вдруг предъявил ей Брут, стоящий неподалеку и всё не отставая.

– М-м? – вынырнула из нерадостных мыслей девушка, опять протяжно вздохнула. – Нет, я уже не знаю... не уверена, кто я. Наверное, всё-таки Элиана.

Ведь теперь она в ее теле! Неужели придется опять привыкать к новому переселению?

Всё заново?!

Или это "заново" недолго продлится? Рано или поздно безопасники решат, что с ней, такой странной, делать. И что, тогда казнят "ракасово создание"?

Девушка развернулась и побрела к кровати.

К черту всё! Сегодня она больше ничего решать не будет.

– Мое имя Кавим, – прилетело ей в спину.

Хелен-Элиана обернулась.

– Зачем ты сказал мне свое имя? Не боишься, что ракасово отродье... не знаю как, но как-нибудь использует твое имя тебе же во вред?

– Мне не нравится прозвище "Брут", – ответил мужчина.

– М-м, и поэтому ты решил пополнить мою коллекцию знакомых имен, которая и так слишком обширна? – фыркнула Хелен и продолжила путь к кровати, больше не оборачиваясь.

– И раз ты... "всё-таки Элиана", то должна знать, что слегла она... ты после смерти любимого и любящего мужа. И брата. Они оба погибли в тот день, – почему-то вдруг разговорился Брут. То есть Кавим.

– В какой день? – Хелен обернулась и села на кровать.

Нехорошее чувство возникло в животе девушки, но взгляда она не отвела.

– В тот день, когда ракасы заявились в город.

Теперь холодок сильнее закрутился в желудке.

– Они оба оказались в тот день в охране в доме герцога Кагматта, – продолжал негромко, но безжалостно говорить мужчина, подойдя вплотную к решетке.

И тоже не отрывал пронзающего темного взгляда от притихшей девушки.

– Муж Элианы – второй, не наследный сын графа Маккин, он и раньше служил в отряде герцога Кагматта. Говорил, что ему там нравится. Маккинам хотя бы повезло, у них еще один сын остался. И старший брат Элианы, наследник рода Аршадан, единственный сын Вакида Аршадана тоже был там... тогда. Он... ваш брат только недавно вернулся в столицу из пограничных районов, где служил несколько лет. Только его родители вздохнули спокойно, что их сын будет здесь в большей безопасности, невесту стали ему подбирать... Ведь что такого страшного может случиться с молодым сильным мужчиной в центре столицы, да?

У Хелен перехватило дыхание.

– Он еще не успел жениться, не оставил сына... – всё продолжал Кавим, давя уже не взглядом, а словами, капающими в тишине прямо на оголившиеся нервы застывшей девушки. – И теперь у эйра Вакида Аршадана больше не осталось детей... Сын погиб, внуков нет, а овдовевшая дочь... тогда тоже слегла. Эйр Гуррег сказал, что от сильных переживаний.

– Мне... очень жаль, – едва слышно выдохнула Хелен.

Значит, она сейчас в теле той, чьи любимые мужчины погибли в тот день, защищая ее же, Хелен?!

"Какие же уроды эти ракасы! – моргнула девушка, ощущая такую острую боль в груди, словно она своих братьев потеряла. – Может, лучше бы та Элиана тоже умерла сразу? Чем вот так ее семью продолжать мучить... ракасовой подменой? Боже! Как же больно, наверное, было Вакиду вначале потерять единственного сына из-за ракасов, а затем увидеть в умирающей дочери что-то чужое!"

Слеза скатилась по щеке, холодом своей дорожки возвращая в этот мир. Быстро стерев влагу с лица, Хелен опять подняла взгляд на плотного мужчину, нависшего по ту сторону решетки.

– Мужа настоящей Элианы звали Брин Маккин. А ее брата – Вогдан Аршадан, он так и не стал графом... и никогда уже не станет. Добавь и их имена в свою коллекцию, "всё-таки Элиана", – негромко цедил слова Кавим, но такое впечатление, будто каждое из них словно ножом вырезали внутри собеседницы.

– Мне жаль, – опять выдохнула Хелен сквозь покусанные губы.

Но Кавим уже отвернулся и отошел к дальней от решетки стены, теряя к девушке интерес.

У Хелен голова вновь разболелась из-за фейерверка мыслей, накативших после таких новостей. Девушка легла на твердую лежанку, отвернувшись к стенке и накрывшись тонким одеялом.

Да будь она на месте того знакомого артефактора, то, увидев в единственном оставшемся ребенке что-то чуждое... да после явления ракасов, чего не случалось сотни лет, убивших единственного сына, чтобы она подумала? Чтобы сделала? А эйр Аршадан всего лишь отдал ее дознавателям, может, только на проверку. А Карадан своей излишней инициативой запихнул ее в подземелья?

Как же ей сейчас нужна была чья-либо помощь, чтобы разобраться в происходящем! Или хотя бы поддержка!

Почему она тогда так и не поговорила с грыном? Что там говорил Лернавай, будто грын уходил опять к духам, потому что гдынорыну еще нужна помощь? Помощь с чем? Новое переселение – это проделки ракасов? То есть грын всё же не успел остановить процесс? То есть они в итоге проиграли ракасам? Победить их невозможно?

Так, может, это ей, Хелен Бальмануг, нужно было сразу умереть, раз все ее трепыхания бесполезны?

Глава 5

Глава 5

После тяжелой "ночи", прошедшей опять под светом ламп и оставившей после себя неприятное послевкусие незапомнившихся снов, вставать не хотелось.