Нажать на курок

Когда она встала, меня накрыла минутная паника, но затем любые волнения оставили мою голову,

когда она расстегнула свои обтягивающие джинсы и начала снимать их со своих ног. Они были, как

вторая кожа на ней, поэтому ей пришлось покрутить бедрами, чтобы спустить их с них. Я

передергивал свой член и пыхтел так сильно, что запотело стекло. Я убрал руку и плюнул на нее для

лучшего скольжения, и когда вернул свое внимание обратно, она полностью согнулась, пытаясь снять

джинсы со своих ступней. Ее трусики–шортики открывали вид на ее пышную попку и дразнящий

намек на ее киску. Когда я вернул свою скользкую ладонь на член, не потребовалось больше трех

взмахов, чтобы обкончать одну стену ее дома.

Я опустил взгляд, чтобы рассмотреть беспорядок, который устроил, и потом внезапно свет в ее

спальне погас. Я запаниковал, запихнул свой все еще набухший член обратно в штаны и застегнул

молнию. Когда я услышал звук телевизора, то решил, что она наверняка ушла в гостиную, чтобы

передохнуть перед сном. Я снова бросил взгляд на стену ее дома, и заметил место, где приземлилась

моя сперма. Я слегка улыбнулся, считая, что пометил свою территорию и оставил ее там.

– Спокойной ночи, Макензи, – прошептал я, и вернулся к машине.

Я занимался этим каждую ночь прошедшую неделю, до сегодняшнего дня, когда, наконец, получил

возможность сделать свой шаг. Я сидел у нее на хвосте семь долбанных дней, и сегодня впервые она

поехала куда–то, где я мог подойти к ней. Она постоянно находилась с кем–то из мотоклуба

«Призрачные Всадники», а мне нужна была она одна для того, что я запланировал.

Глядя сейчас на нее сверху–вниз, я понимаю, что должен сделать, чтобы удержать ее. Ей просто

нужно догнать меня до того места, где я уже находился.

Тянусь вниз и расстегиваю свой ремень.

– Полегче, здоровяк, я сказала только ртом.

Я улыбаюсь ей и вытягиваю свой ремень из брюк.

– Ты скажешь мне свое имя, или мне придется придумать, как тебя называть. Куколка? Сахарок?

Печенька?

– Назовешь меня любым из этих имен, и я лишу тебя твоего любимого придатка к телу.

– Так значит, ты назовешь мне имя?

– Мак, – отвечает она, но могу сказать, что неохотно.

– Ты назовешь мне свое полное имя, или будет казаться, что я трахаюсь с мужиком, когда я буду

выстанывать твое имя?

Она выдавливает улыбку на мою шутку, и я замечаю, как она слегка смягчается.

– Макензи, но не распространяйся.

– Понял, Макензи, – она слегка улыбается, и могу сказать ей понравилось, как оно прозвучало. Могу

поспорить, что я единственный, кому она позволила называть себя так. Замечательно. Я хочу, чтобы

так оставалось только для меня. – Винсент. Но я буду откликаться на все, что вылетит из твоего

ротика, – Боже, Господи, Еще, Умоляю, Жестче…на все, – произнес я и поднес ремень к ее запястьям.

Улыбка сползает с ее лица, когда она понимает, что я собираюсь сделать.

– Какого хрена ты творишь? Я не говорила, что ты можешь связывать меня.

Только из–за моего везения здесь был крючок на двери, который висел достаточно низко, чтобы

дотянулись ее запястья. Она невысокая, но высота крючка не заставит ее напрягаться совсем. Я

обхватываю ремнем ее запястья, и она начинает слегка сопротивляться.

– Успокойся, Макензи, – шепчу я, и она немного успокаивается. Я подцепляю ее связанные запястья

на крючок и позволяю ей увидеть, как много послаблений у нее есть. Она с легкостью может снять

руки с крючка, и я оставил достаточно пространства в ремне, чтобы выскользнуть из него без какой–

либо сложности. Она испытывает облегчение, которое не может скрыть, и ее тело расслабляется. –

Ты можешь сбежать от меня, когда захочешь. Но смысл заключается в том, что я хочу твои руки

здесь, и хочу, чтобы они продолжали там находиться, потому что я так сказал. И не потому, что ты не

можешь сбежать, а потому что хочешь выполнять то, что я сказал.

Я вижу, как пульс на ее шее ускоряется из–за моих слов, а дыхание становится чаще. Наверняка, у нее

никогда не было того, кто бы доминировал так над ней, и я уверен, что если спросить ее напрямую,

она пошлет вас на хер. Но прямо сейчас, со мной, она наслаждается этим.

– Справишься с этим?

– Ты используешь этот рот для чего–то еще, кроме как нести чушь?

Я лукаво улыбаюсь ей. Блять, ее комментарий только усилил мой стояк. Я снова наклоняюсь к ее

губам.

– Удерживай свои руки там, где я их оставил, и получай удовольствие.

Я обхватываю ее лицо ладонями и сминаю ее губы своими снова. Она говорила «никаких поцелуев в

губы», но ее рот тает под моим, и чувствую, как ее язык ищет входа. Этот поцелуй клеймит, ставит

знак обладания, дает ей понять в этот момент, что она в моей власти. Я подарю ей то, чего она хочет,

и вылизываю в ответ. Собственно ее рот клеймит и мой. Как будто я принадлежу ей. И это правда.

Я разрываю поцелуй и отстраняюсь назад, рассматривая ее покрасневшее лицо. Ее руки по–прежнему

на месте, над головой, а я тянусь вниз, чтобы расстегнуть свои джинсы.