Назад в СССР 4

Так! Тогда план другой! Я должен быть раненым — и буду раненым. Отодвинул рукав тулупа и спешно прокусил себе запястье. Боль адская, будто полубеззубый бульдог пережевал мою кожу на кисти. Кровь нехотя потекла струйками на лицо. Я провел раной по щеке и лбу. Растер по кистям, по груди. Чем больше крови, тем беспомощнее я выгляжу. Теперь я совсем как расстрелянный комиссар Каттани. Живого места с виду-то нет.

Я поднял окровавленную руку над стволом и прохрипел:

— Помоги… Не стреляй…

Хруст затих, бряцанье пряжки ремешка о ложе винтовки свидетельствовало, что Иван вскинул оружие. Сейчас подождать секунды три, если не выстрелит, то еще немного поживу. В голове запульсировал обратный отсчет: Три, два, один… я зажмурился, но выстрела не последовало.

Открыл глаза и услышал, как быстрые шаги шуршат все ближе и ближе. Надо мной на фоне неба навис силуэт человека с винтовкой. Ствол смотрел прямо мне в грудь. Иван стоял на бревне и ухмылялся:

— Добегался? Какой ты неугомонный. Что с Ксенией?

Последнюю фразу он произнес с тревогой. Все-таки не совсем зверь. Радеет за своих бабенок, потому и вернулся к дому. Не оставлял ее одну до последнего. Не видел я, чтобы хозяева так любили своих рабынь. Странный он.

— Все с ней нормально, — успокоил я его. — Она сама меня отпустила.

— Как — отпустила? — морду Ивана перекосила смесь злобы и недоумения.

Он не мог поверить, что его покладистая и раболепная Ксения ослушалась. А самое главное, зачем она так сделала? Явно не из жалости ко мне, а чтобы… Отомстить?

От таких ошеломляющих раздумий Погибов на секунду потерял контроль, сдвинул ствол винтовки чуть в сторону и прохрипел:

— Почему она тебя отпустила? Что ты ей наговорил?!

— Что есть и другая жизнь… Она обиделась, что ты ее бросил. Крепко обиделась, — я старался говорить слабеющим голосом, будто мне совсем хреново и истекаю кровью, словно умирающий лебедь.

В тулупе моем в районе ребер окровавленная дырочка, сам весь в крови. На раненого, однозначно, похож.

— Я ее не бросал! — зло процедил Погибов, терзаемый муками. Похоже, что совесть, или хоть что-то подобное, у него присутствует. Только не всегда он ей пользуется. — Так было нужно… Она не дошла бы сюда. У меня не было выбора.

— Она так не считает, — продолжал я гнуть “Светину политику”. — Ты лишил ее этого самого выбора. Обидел.

— Я сделал это ради ее ребенка… Нашего ребенка.

— Зачем тебе дети, Погибов? Кого ты растишь в этой глуши?

— Не твое собачье дело! Как ты нашел меня? По следам? Да, точно… Так и есть.

— Скоро здесь будет вся милиция области. Сдавайся, Погибов. Все кончено…

— На понт меня не возьмешь, мент! Ты пришел один. Никто не знает, куда идти. Снег завалил все следы.

— Ксения расскажет.

— Не п*зди! Она не знает, где находится пещера. Ничего она не может знать. Никто не знает. Здесь сотня холмов. Обшаривать каждый склон — целая жизнь уйдет. Ты проиграл, мент. Прощай…

Иван навел на меня ствол.

— Погоди! Ксения просила тебе кое-что передать, — прохрипел я, готовясь к рывку.

— Что?

Иван инстинктивно подался ко мне, не желая пропустить ни слова.

Это был мой последний шанс.

Глава 26

Я рывком подался вперед. Одной рукой схватил ствол винтовки, отодвинув ее в сторону. Вторую выкинул из-за спины. Взмах ножом! Но достать лишь смог до ноги. Вонзил клинок в голень.

Бах! Грянул выстрел совсем рядом со мной, “выключив” одно ухо напрочь. Погибов вскрикнул, но устоял. Рванул винтовку на себя. Я не удержал ствол раненой рукой. Он скользнул по ладони, разорвав кожу мушкой.

Иван потерял равновесие и грохнулся на спину. Я вскочил и ринулся на него, сокращая дистанцию, чтобы не дать выстрелить ещё раз. Упал на него сверху, пытаясь воткнуть нож в грудь. Но гад увернулся, и клинок только лязгнул по камням. Даже с одной ногой Погибов бился насмерть.

Выпустив ставшую бесполезной винтовку, он тут же обвил мою шею руками и притянул к себе, одновременно прихватив руку с ножом. Словно питон, стал душить. Я больше не мог вонзить в него клинок. Пришлось выпустить нож и попытаться разжать смертельный захват. Иван пытался задавить меня лежа. Понимал, что если я встану, то ему конец.

Я вдавил подбородок себе в грудь, пытаясь ослабить давление на шею собственной челюстью. Но чувствовал, как в глазах темнеет и висках стучит. Еще несколько секунд и вырублюсь.

Рывком крутанулся и оттолкнул его локоть от себя обеими руками. Выскользнул из захвата. И впечатал кулак в его морду. Хрясь! Звук ломающегося носа возвестил, что цель достигнута, но гад даже не вскрикнул. Вязал меня длинными ручищами, пытаясь вывернуть руку на болевой.

Я ударил его снова свободной, здоровой рукой, впечатав казанки в скулу. Иван намеренно пропустил удар, пожертвовав мордой. Знал, что лежа я не смогу его вырубить, но во время удара я чуть приподнялся и дал ему возможность сосредоточиться на моей второй руке. Он вытянул ее обеими руками и, перекинув через меня ноги, завел локоть на излом. Вот я дурень! Так попасться!