Назад в СССР 3

— Тогда оформим запросом в НИИ, а не экспертизой. Для назначения экспертизы нужны официально изъятые объекты, да и мороки больше, а у нас образец от Зинченко полулегальный. Оставь коробочку, на досуге накидаю запрос. Сейчас не к спеху. Все равно в НИИ никто не разбежится нам исследование сразу проводить, да и ответ пока дойдет. А сейчас, ребятушки, думайте, как тигру зубы обломать. Беззубого его легче прижучить будет. Я, конечно, в Москву позвоню, попрошу разрешения на разработку Зинченко, но этот вопрос через КГБ СССР решается. Уверен, что они откажут. Улик против него маловато. Белая “Волга” и грязь на колесах, все это косвенное. Никто из знакомых убитой Соболевой не опознал Зинченко по фотографии как её ухажера. Все узнавали его как высшего партийца. Личность он, конечно, известная. Так что пока он у руля, ничего мы с ним поделать не сможем. Вот если бы его из партии исключили… Из партии выпнут, проще будет его потом за жабры взять. За что у нас сейчас из КПСС исключают? Раньше за контрреволюцию и уголовщину, а сейчас за крупные семейные неурядицы и моральное разложение.

— Никита Егорович, — я встал. — Есть у меня мысль, как морально разложить нашего Зинченко. Оголить его низкую сущность перед народом.

— Говори!

Я опять начал плести сказку про белого бычка, немного умаляя свои достижения, эх, блин, как же тяжело притворяться пацаном другой эпохи:

— Сын Зинченко – мой одноклассник, так вот, однажды он как-то проболтался, что у них есть видеомагнитофон заграничный и полный комод в зале интересных видеокассет немецких, где секс без прикрас показан, – информация от домушника Гоши сейчас оказалась очень кстати.

— Как это – без прикрас? — опешил Горохов. — Прям голые, что ли? В кадре?

— Не только голые, но и в подробностях показаны все непотребства, что между мужчиной и женщиной происходят в интимном плане.

— Сношаются, что ли?

— Да.

— Ну так прямо и говори, Петров, что ты так витиевато выражаешься. Как Ефросинья Полоцкая!

— Я просто не знаю, как вы к этому относитесь, и стараюсь держаться в рамках приличия в кабинете начальства, — снова соврал я.

— Да как все я к этому отношусь. Хорошо, что сношаются. Замечательно просто! Что ж ты раньше молчал? Значит, так… План такой… Участковый только нам в группу нужен. Толковый, и чтобы язык за зубами умел держать.

— Есть такой, — улыбнулся я. — Могу порекомендовать.

***

Горохов прямо на ходу придумал гениальный план с театральной постановкой. Привлекли для этого действа сантехника (переодетый инспектор уголовного розыска, который в прошлом успел поработать в ЖЭКе слесарем), сердобольного соседа (тоже оперативный работник). Мы с Погодиным должны были прикрывать представление и не отсвечивать мордами. Зинченко нас знал в лицо, и наше появление на сцене было нежелательно.

К дому пришли, когда стемнело. Первыми в игру вступили мы с Погодиным. Изображая хулиганов, подошли к подъезду. Кепки надвинуты на глаза, руки в карманах. Деловито потоптались возле парадной, поплевали и поматюгались, позадирали прохожих, в общем, привлекли внимание общественности, что начала таращиться на нас из окон. Оказалось, что Федя классно умеет неприличную песню высвистывать.

— Пора, — шепнул я Погодину и поднял с земли увесистый камешек.

Пара секунд на прицеливание. Замах, бросок. Дзинь! Окошко лестничного пролета высыпало осколки стекла. Следующий камень швырнул Погодин. Бросок получился не такой меткий — в окно не попал. Но и одного “выстрела” было достаточно.

На балкон выскочило сразу несколько соседей из разных квартир с криками: “Хулиганье и вандалы, да как таких еще земля носит?! Сейчас милицию вызовем! Что за безобразие!”

Мы ноги в руки – и со двора. Нырнули в подворотню и затихарились. Наш выход закончен.

Милицию бдительные граждане, конечно же, вызвали. На вызов приехал участковый Осинкин. Стал оформлять повреждение казенного имущества. Из подъезда высыпали жильцы, в основном, пенсионного возраста и женсковезденоссующего пола. Эта прослойка квартиросъемщиков наиболее радела за все, что происходит вокруг их дома и с жаром стала рассказывать о разбойном нападении двух вооруженных громил на их беззащитный домик.

Постепенно толпа вокруг участкового разрасталась. На улицу выходили другие любопытные, которые самолично хотели поучаствовать в работе органов по поимке злодеев и внести свою лепту в описание преступников, мол, лиц не разглядели, но сразу видно, что сидевшие это были, и походочка с приволокой, и плечики ссутулены, будто высматривают чего, ну, точно зеки. Беглые. Или алкаши, как минимум. Да точно! Беглые зеки-алкаши.

Следующий акт был за “сантехником”. Его “вандализм” по сравнению с нашим смотрелся еще более грандиозным и грозил обернуться реальным ущербом для квартир этого дома. Но игра стоила свеч.