Назад в СССР

Не привык я, чтобы на меня свысока смотрели. Даже Пете не позволял. Начальнику своему непосредственному. Поэтому выше майора не поднялся. Больше чем три срока переходил, а подпола так и не дали.

До реформы (когда милицию переобули в полицию) проще было. Два срока отходил по званию, и могли сверх потолка присвоить. Ну или перекинуть временно на должность повыше: на зама или начальника отдела. А после двенадцатого года лавочку прикрыли. На все наше управление лишь раз в год сверх потолка звание присваивали только одному человеку. Мероприятие сие приурочивалось к профессиональному празднику. По представлению через Москву полковника давали в качестве поощрения какому-нибудь отличившемуся подполу. Но бывало и тому, кто с начальством Вась-вась. Естественно я в число ни первых, ни вторых не входил. Рожей и характером не вышел. Сам себе удивляюсь, как еще столько лет продержался и меня не сожрали.

Ну, а с другой стороны, кто бы лямку тянул? Рядовые темнухи, что вводили в ступор мажорный молодняк, я часто раскрывал, не выходя из кабинета. Пара звонков соответствующему контингенту, что на связи со мной были, и ФИО жулика у меня в блокноте. Отрывал листочек и отдавал летехам. Те радостно бежали крепить злодея. Радостно — потому что палка им достанется. Тот, кто воришку задержал, тот и раскрыл считается.

Но мне не жалко. Палки я солить не собирался. Их и так у меня хватало. Потому что всех воришек, мошенников и других маргинальных элементов знал на районе. Кто, когда откинулся, кто чем живет, кто, что замышляет. Участковые ко мне бегали проконсультироваться и поспрашать за кражи банок из погреба и других куриц. Помоги, дядя Андрей, подскажи, кто мог велик с подъезда стырить.

— Сегодня сможешь приступить? — вывела меня из размышлений Маша.

— Конечно, — кивнул я.

— Ну вот и хорошо, сейчас машина как раз подойдет. Ящик-то с водкой поднимешь? Не надорвешься?

— Это я с виду дохлый, Маша, а внутри паровоз, только что без трубы, — улыбнулся я. — Меня Андрей, кстати, зовут.

— Ого, — Маша вскинула черные дуги бровей. — Твой настрой мне нравится. Сработаемся, студент.

Тентованный ГАЗик пришел через полчаса. Сегодня Маше не пришлось просить водителя разгружать его за деньги и самой расставлять бутыли по полкам. На мне она, конечно, явно экономила, зарплата грузчика всяко больше трешки в день. Но за несколько часов работы это норм. Как «внештатный сотрудник» я не обязан был целый день торчать в магазине.

Сделанные из металлического прута ящики перетаскал минут за сорок. Их оказалось больше, чем я ожидал. Всегда у нас народ любил выпить. Но я особо не торопился. Спешить некуда. Главное, сразу не надорвать неокрепшее тело.

Честно говоря, всегда мечтал немного поработать грузчиком. Естественно в молодом возрасте я об этом даже не задумывался. В биографии любого видного деятеля всегда значилось «жирной» строкой, что трудовую деятельность он начинал рабочим на заводе, на стройке или другим грузчиком. Грузчик круче. Потому что звучит, как дно. И тем почетнее взлет. Как говорится, из грязи в князи. Кредит доверия к таким людям у граждан больше был. Мол, смотрите, с самого низа поднялся. Сам.

Самое время отдохнуть. Скучающий водила в кепке, как у Ашота угостил меня сигаретой. Дешевая советская «Прима» в красной картонной пачке с надписью: «цена 14 коп».

Я затянулся и закашлялся. До конца докурить не удалось. Молодые легкие оказались непривычны к едкому дыму натурального табака. Я протер слезящиеся глаза и выбросил бычок.

Водитель посмеялся, похлопав меня по спине. Мой мозг хапнул никотина и немного поплыл. Минута эйфории в смеси с кашлем. Ну на хер это курево. Хотел проверить, нужно ли оно мне теперь. Убедился, что нет. По крайней мере пока.

После небольшого отдыха я перетаскал недостающие бутылки в торговый зал из подсобки и расставил их на полках «по рангу». На все ушло часа два с половиной. Мышцы конечно тряслись с непривычки и немного ныла спина, но в целом ничего.

Получив первую заработанную в этой жизни трешку, я со спокойной совестью отправился в «Универсам». Купил молока в картонных пирамидках, шмат докторской, пачку масла и две булки хлеба. Черного по 16 копеек и белого по 24 копейки. С авоськой продуктов (ее взял там же) гордо зашагал домой. Кормилец, блин, идет.

Такой гордости у меня не было даже когда я получил свою первую ментовскую зарплату. Не помню, сколько там было, но половина зарплаты сразу же ушла на ее обмывание. Причем, торжество устроили без изысков с соратниками по оружию прямо в рабочем кабинете начальника уголовного розыска. Тогда еще можно было в кабинетах вечерком отмечать наступление пятницы, день чекиста — так мы называли двадцатое число каждого месяца (день зарплаты), и другие еженедельные праздники.

* * *

Отработал пару дней грузчиком. Тело к нагрузкам привыкало быстро. Не самая плохая оболочка мне досталась, думал сложнее будет.