Назад в СССР-2

– Давненько я не получала таких предложений от мужчин… Ну што ж… Если вам надо, то я, конечно, скажу таки, да. Тем более, мы без пяти минут родственники. Ви кушали те блины, шо приготовила Циля? Она же ж с вечера жила с мыслью за те блины…

Я ответил, что блинов не ел, но с первого взгляда заметил, насколько они хороши. При этом слова хозяйки про скорое родство пропустил мимо ушей. Переживать за Цилю, возомнившую себя моей будущей женой, буду потом. Если вообще доживу. А с такими темпами развития событий, ой, не факт… Лёник Ван Гог утром тоже, наверное, верил в лучшее. Интересно… Нашли его или еще нет?

– Ну… Идемте вон, в кафе. Там есть летняя веранда. Ви знаете, што это за кафе? Сам Лёня Вайсбейн тут пел свои куплеты, когда был юным и малознаменитым. – Мира Соломоновна махнула рукой в сторону упомянутого заведения. – Кстати, ви слышали новость? Говорят, он собирается приехать и дать концерт. Вспомнил, наконец. И таки да, стоять посреди улицы – не очень хорошая идея. Даже если нас никто не услышит, поверьте, найдутся желаюсчие исправить это досадное недоразумение.

Я был согласен на все. Хоть кафе, хоть пельменная, хоть разливуха. Лишь бы спокойно сесть и задать нужные вопросы.

С кандидатурой тети Миры в роли местной энциклопедии я не ошибся. Разговор у нас и правда выдался содержательный. Не скажу, что приятный по итогу, даже скорее наоборот, но некоторые ответы я получил.

Как только мы уселись за один из столиков, расположенных на открытой веранде, она заказала себе чай и пирожное, а я… тоже чай. Покрепче отложим на попозже. Сейчас нужно быстренько выяснить насущные вопросы, а потом, честное слово, напьюсь. Мне в любом случае вечером топать в этот чертов трактир. Хотя… Я уж и не знаю, стоит ли. Может пора делать ноги, наплевав на все меры предосторожности, отходные пути и сомнения.

– Денис Сергеевич, имейте в виду, ни один рэсторан не идёт ни в какое сравнение с тем, как готовит моя Циля! – Сразу заявила Мира Соломоновна, едва нам принесли чашки, заварник с чаем и пирожные на тарелочке.

Такое ощущение, будто поход в заведение общепита и с ее, и с моей стороны – предательство домашней кухни вообще и Цили в частности.

– Совершенно не сомневаюсь. Уверен, готовка Цили несомненно лучше ресторанной? – Согласился я, а затем подвинул стул ближе к тебе Мире. Так, чтоб мы могли говорить в полголоса.

– И это тоже. – Кивнула Мира Соломоновна. – Но ее таки намного дешевле… Денис Сергеевич, я вся во внимании. Што ви хотели спросить у тети Миры? Говорите.

– Эм… Ну… Смотрите… Я тут недавно… То есть только сегодня узнал об одном человеке, который представляет для меня интерес. Но желательно, чтоб об этом интересе теперь знал только я. Яша Ювелир. Вам говорит это о чем-то?

Мира Соломоновна молча смотрела на меня несколько секунд. Потом осторожно взяла чашку, налила из заварника чая, сделала глоточек, зажмурилась.

Мгновения тянулись как вечность. Я даже подумал, не пошлет ли меня хозяйка апартаментов.

Просто имя Ювелира она знала наверняка. Это сразу стало понятно. И еще наверняка она знала, что обсуждать данное имя лучше не надо. С чего я сделал такие выводы? Потому что Мира Соломоновна, смакуя ароматный чай, на самом деле прикидывала все «за» и «против». А значит, разговоры о Яше Ювелире могут иметь последствия. Иначе тетя Мира уже трындела бы без остановки.

– Ви знаете, жизнь – таки интересная паскуда… Вот ви сидите напротив и спрашиваете меня за Яшу… И я не хочу знать, откуда взялся этот интерес. Но расскажу вам кое-что… Ви знаете, мене бы не хотелось, штоб Циля стала вдовой до свадьбы. – Начала вдруг Мира Соломоновна. – Яша… Когда-то давно он числился студентом академии изящных искусств Яковом Михельсоном. Хороший был мальчик. Пока не увлекся одной дамочкой. Во всех Яшиных бедах виновата именно она. По крайней мере, так считает Яша и так считала его мама. К счастью, мамы уже нет в живых, а вот Яша, к несчастью, есть. Так вот… С той особой познакомил их мой покойный супруг, представьте себе. Давненько это было… Познакомил на своем дне рождения. Яша накушался винища как последний биндюжник. Так накушался, што его бесчувственный организм, дышащий скорбью и сивухой, пришлось тащить на второй этаж. А скорбел Яша по внезапно пронзившей его сердце любви. Особа, хочу сказать, была в то время удивительно хороша. Молодая, наивная, мечтала стать медицинской сестрой. М-да…

Тетя Мира, усмехнувшись, покачала головой. Честно говоря, я начал подозревать, что особа, о которой идёт речь, – это сама Мира Соломоновна и есть. Слишком много горечи было в ее словах про молодость и про мечты о медицинской сестре. Все-таки между белым халатом и репутацией бандерши – огромная пропасть.