Назад в СССР 2

— Не прокуратура, — Паутов многозначительно ткнул пальцем в потолок. — Такие вопросы через партийцев и Москву решаются. Представляешь, что с городом будет, если объявят, что у нас маньяк завелся? Но после третьей жертвы уголовные дела они, конечно, объединят. Выхода другого нет, но афишировать не будут. Опера не дураки, давно поняли, что один человек орудует, но начальнику розыска сверху уже намекнули, чтобы по отчетам и коллегиям проходили преступления, как единичные. Одно в прошлом году, два в этом. И ты не лезь в это дело.

— Но мы, как криминалисты можем участвовать в разработке версий, — не унимался я.

— Андрей, против системы не попрешь. Тем более слесарю это сделать трудно. Я все понимаю, но будет отмашка сверху, мол, признаем, один убийца, одно уголовное дело — тогда другой разговор. А пока расследуем разные убийства, но принимаем во внимание, что убийца один. Хотя, есть вероятность, конечно, крайне низкая, что преступления не связанные. Но я сам в такое не верю…

— Понял, Аристарх Бенедиктович, разрешите идти?

— Иди, но… Если тебя так волнует это дело, зайди к химикам. Там волокна они исследуют. Что на одежде жертв нашли, которые за волосы приняли поначалу. Потом мне доложишь.

— Есть!

* * *

— Тук-тук! — я открыл дверь химической лаборатории, она же являлась одновременно и кабинетом “братьев-химиков”. Просторное помещение, заставленное столами и шкафами с банками с реактивами. В углу примостился вытяжной шкаф.

Сегодня здесь был лишь один из вечно молодых и вечно пьяных. Второй химик наслаждался отпуском и напивался дома.

Меня встретил сухонький мужичок с грустными, как у мамонтенка, потерявшего маму, глазами. Растрепанные усы напоминали изношенную обувную щетку. Отросшие патлы, уже седеющих волос, смотрелись несуразной копной.

Максим Сергеевич по прозвищу Мензурка скользнул по мне безразличным взглядом и уткнулся снова в окуляры громоздкого микроскопа.

— Здорово, Сергеич, — я протянул руку. — Что грустный такой? — я втянул воздух ноздрями, принюхался: ни запаха свежака, ни запаха перегара, обычно витающего здесь, не почувствовал. — Трезвый что ль?

— Ага, — тот апатично протянул вялую и сухую как вобла ладонь.

Я пожал ее, получив в ответ лишь слабый нажим:

— Случилось что?

— Случилось, — Мензурка вздохнул, оторвался от микроскопа и расправил мятый белый халат, будто его можно расправить. — Язва случилась… Нельзя мне теперь пробы снимать.

— Когда это язва тебя останавливала?

— Неправильно выразился я, Андрюша. Две язвы у меня.

— Это как? — я озадаченно уставился на страдальца, недоумевая, почему он еще не на больничном, с двумя-то язвами (а разве бывает две язвы?).

— А вот так, — всплеснул руками Сергеич. — Одна в желудке, а вторая — жена. К теще съехала, стерва… Сказала, пока не завяжу, не вернется…

— Ну, да… — кивнул я. — Но ты пойми, Сергеич. В размолвке всегда двое виноваты. Жена и теща. А с язвой не шути, возьми больничный, в госпитале полежи.

— А работать кто будет? Выйдет напарник, там посмотрим.

— А ты чего пришел-то? Спирту отлить?

Глава 3

— Ты же знаешь, Сергеич, что за спиртом я не ходок. Лучше скажи мне, что там по волокнам, которые на одежде убитых девушек нашли?

— А вот это самое интересное, — Мензурка многозначительно поводил в воздухе указательным пальцем и выжидающе смотрел на меня.

В подобные моменты он старался быть похожим, как минимум на пророка, хотя больше напоминал одержимого учителя или репетитора.

Я молча смотрел на химика и ждал. Он не выдержал и продолжил:

— Волокна эти оказались из синтетики. Идентичны и на Коробейниковой, убитой в лесополосе, и на Роговой, которую нашли в парке.

— Из чего конкретно они? Смог установить?

— Я же эксперт, а не научно-исследовательский институт текстильной промышленности. При исследовании под микроскопом по спектру установил, что у нас в Союзе такие искусственные волокна не производят.

— Это точно?

— Абсолютно! Ведь у нас синтетики раз-два и обчелся: нейлон, лавсан, кримплен и капрон. Но эти волокна другие…

Я озадаченно почесал затылок. А вот это уже зацепка. Теперь прокурорские дела вынуждены будут объединять. Никуда не денутся.

— Ты заключение кому-нибудь показывал?

— Нет еще заключения, я тебе метеор что ли? Только вчера вечером экспертизу назначили. С утра приступил, можно сказать, что еще все в разгаре.

— Ладно, только в выводе не забудь написать об общности происхождения волокон.

Мензурка скривился:

— Андрюха, ты еще будешь мне говорить, как заключения писать? Не учи ученого. Конечно, напишу. Но только дам совпадение по общим признакам. Конкретно не могу указать, потому что природу волокон так и не выяснил.

— По общим? Это как?

— Ну, вывод будет в вероятной форме, мол, волокна предположительно произошли из одного источника.

— Пойдет, — кивнул я. — Пиши, Сергеич, пиши. И не пей больше. По крайней мере пока заключение не наклепаешь… И язву не вылечишь.

— А тебе что за дело до этого заключения? С утра уже Паутову из трех мест позвонили, спрашивали. И ты еще интересуешься…

— Из каких мест? — сразу насторожился я.