Назад в СССР

Но эта девочка неимоверно хороша. Светлые, волнистые волосы собраны в два хвоста. Каждый раз, когда Маша поворачивала голову, чтоб посмотреть в окно, они весело подпрыгивали. Глаза — серо-зеленые, с ободком на радужке. Ресницы — удивительно темные для природной блондинки. Пушистые и длинные. Ладно, могу Петьку понять.

— Привет. — Сказал я Фокиной и улыбнулся. Она нервно вздрогнула, а затем машинально подвинулась ближе к подружке.

Вот черт… Забыл. Мимика еще не совсем под контролем. Я, похоже, снова состроил гримасу. Пришлось убрать улыбку с лица, чтоб не пугать девчонку.

— Ванечкин, отвернись! — тут же влезла Селедка. — Ты сознание потерял. Вдруг болен чем-то. Не дыши в нашу сторону. Маша, возьми.

Селедка вытащила из кармана летних шорт два носовых платка, один протянула Фокиной. Ну, ясно… Носит с собой платочки, ведет дневник, стучит на одноклассников. Малолетняя стерва.

— Спасибо, Лена. Но… зачем? — Фокина с недоумением смотрела на протянутую вещь.

— Приложи к лицу. Ты видела, что с ним творилось? Может, это какая-нибудь… Не знаю. Корь, например.

Тут даже сама Маша прониклась тупостью подружки. Она посмотрела на Селедку с таким выражением лица, будто если кто-то и был здесь болен, то это точно не я.

— Лена, какая корь? От нее в детстве делают прививку. Ты забыла?

Но Селедка явно решила доказать свою правоту. Не знаю, по какой причине, однако ей, видимо, сильно хотелось, чтоб у меня наверняка была тяжелая болезнь. Желательно, смертельная. У этой Лены взгляд прямо зверский становился, когда он смотрела на мое лицо. Очевидно, Петя не входил в число ее друзей.

— Нина Васильевна! — Громко крикнула Селедка на весь автобус. — Скажите, а у Ванечкина случайно не корь?

Бегемота моментально подкинуло на месте. Она вскочила и начала пробираться в нашу сторону. Сделать это было не так просто. Автобус для прогулок не предназначен и расстояние между сиденьями было не очень широким. К тому же его трясло и подкидывало на ухабах. Мы давно свернули с трассы на какую-то проселочную дорогу. Бегемоту для маневра не хватало пространства. Она буквально протискивалась вперед. Но двигалась целеустромленно, решив, во что бы то ни стало, добраться до моего кресла.

Оказавшись рядом со мной, Нина Васильевна крепко ухватила меня за подбородок, задрала лицо вверх, мое же, естественно, и принялась вертеть его в разные стороны.

— Ванечкин, ну-ка открой рот. Открой рот, говорю! Покажи язык.

Я послушно сделал, что она требовала. Не драться же с ней. Хочет язык, пусть смотрит. Я могу и другое показать, более интересное. Потом вспомнилось, что тело уже не мое, а в четырнадцать лет вряд ли есть чем похвастаться. Стало немного грустно. Еще одну сторону жизни можно теперь исключить. Гадство…

Бегемот вглядывалась в мой открой рот несколько минут. Не знаю, что именно хотела разглядеть.

— Лена, откуда ты это взяла? — Додумалась Нина Васильевна, наконец, спросить Селедку. — Ванечкин, да закрой ты уже рот!

— Не знаю. Просто предположила. — Ответила малолетняя стерва.

— Господи… Тупикина…Лена…давай все предположения оставим при себе. Приедем на место, Петю еще посмотрят в медблоке. На всякий случай.

Бегемот попыталась развернуться, чтоб пойти обратно на свое место. Но ни черта у нее не вышло. Габариты не те. Поэтому Нине Васильевне пришлось пятиться назад до самого сиденья. При этом, она смотрела, не отрываясь, на меня, будто это я во всем виноват.

— Нина Васильевна, ну, перестаньте волноваться. Все хорошо. Уверена, у Пети на самом деле приключился тепловой удар. Или солнечный. — Елена Сергеевна, до этого молча наблюдавшая за происходящим, попыталась успокоить Бегемота.

При этом она сама несколько раз смотрела в мою сторону обеспокоенно. Но все равно поддержала, когда я сказал, что чувствую себя прекрасно и готов ехать в лагерь. Не знаю, почему. Даже интересно.

— Да что Вы? — Нина Васильевна как раз пятилась мимо того места, где сидела пионервожатая. — Хочу напомнить Вам последний случай. Когда мы попросилинаших прекрасных учеников написать сочинение на тему, как они видят близость себя и Родины. Помните? Нет? А я вот хорошо помню. Потому что отличился в первую очередь мой класс. Дети должны были рассказать, на каких предприятиях работают их мамы и папы, как заводы и фабрики выполняют план, как готовятся к партийным съездам. А что мы получили в итоге? Больше половины сочинений описывали те продукты и товары, что родители несут домой с производств. В стране работает ОБХСС, ведётся активная борьба с «несунами», а дети, как… как Павлики Морозовы сдали своих родителей. Чего только не понаписали: у одного мама тащит конфеты, папа другого торгует гвоздями с завода за копейки, у третьего оба родителя трудятся на заводе-гиганте, потому различного добра оттуда у них полон дом.