Назад в каменный век

А теперь они с ма и сеструхой просто – пленники!

И пусть большие Боссы из Пентагона и травят байку о том, что всё это – «для их безопасности», он-то понимает…

Что их семья, да и семьи всех остальных несчастных учёных – как в дурацких фантастических боевиках!

Заложники!

С помощью которых их отцам могут диктовать свою волю эти самые Боссы!..

2. Убежище

Спуск на большом и тихом лифте занял не более минуты: но Колина поразило, что при начале движения в низу живота аж засвербило: словно сейчас начнётся невесомость! Ну, или наоборот! Словом, всё, как на русских горках!

Па однако хмурился. И молчал, уставившись на стену с панелью управления, где имелось несколько десятков кнопок: с этажами. Колин насчитал их тридцать восемь, но тоже молчал, и только помаргивал. Задирая иногда голову к потолку – там имелось четыре видеокамеры по углам большой кабины, и решётка для вентиляции. Да, тоскливо…

Впрочем, в Убежище оказалось вовсе не так плохо, как Колин себе представлял.

Когда па выпустил его из остановившегося так, что ноги налились свинцом, лифта, и перед ними оказались уходящие, казалось, в бесконечность, крашенные белой масляной краской коридоры, Колина поразила не тишина – тишиной тут не пахло, поскольку всё время их сопровождало гудение и звуки работающих где-то далеко машин! – а то, как много, оказывается, здесь жило, или работало, людей!

Пока они шли мимо пересекавших, как в городе, «улицу» под прямыми углами коридорами-тоннелями, по главному, широченному, коридору, навстречу всё время попадались люди в белых халатах, такими же, как у отца – с такими па вежливо здоровался, иногда называя по имени: похоже, он знал тут почти всех! Попадались и женщины: в комбинезонах, халатах, или самых обычных юбках и блузках, или платьях… А вот детей почему-то не попадалось совсем.

– Не волнуйся, дети твоего возраста, да и любого другого, тут тоже есть. – Артур МакГи словно прочёл его мысли, – И сейчас они где и положено – то есть, в школе! Наши с дядей Эриком семьи забрали сюда последними.

И тебе будет с кем поиграть. Например, с сыном дяди Эрика, Робертом – ему сейчас тоже восемь. Правда, у него нет сестрёнки, как у тебя, а есть старший брат – Айвен. Тому, насколько помню, одиннадцать.

– Па! – Колину наконец удалось проглотить комок, который стоял у него в горле всё то время, что они на чудовищной скорости спускались всё вниз и вниз – словно в преисподнюю, – А долго нам нужно будет… жить тут?

– А вот этого, Колин, точно сказать никто не может. Впрочем, я тебе уже всё показал и объяснил. Как только наш проект удастся запустить в массовое производство, и секретность с него снимут, мы все – в том числе и ты, и ма, и Сарочка, и я! – сможем вернуться снова в наш уютный милый дом!

– Хотелось бы, конечно, пораньше… А когда это произойдёт?

– Думаю, в ближайшие три-четыре месяца. Дядя Эрик и его начальник, доктор Колдуэлл, кое-что наметили, и уже даже сделали в этом плане. Сейчас они испытывают прибор, на излучение которого наши мошки должны слетаться, как на приманку – чтоб таким образом предотвратить их бессистемное разлетание в разные стороны. От того участка, куда мы их выпустим для работы. А вот дядя Бенджамин испытывает приборы, работающие как раз наоборот: чтоб отпугивать наших крошек. Он предполагает окружать «обрабатываемый» участок карьера, или россыпи, кольцом из таких приборов – чтоб мошки не могли преодолеть барьера излучения, вредного и даже смертоносного для них!

– И как его успехи? – Колин помнил дядю Бенджамина, запомнившемуся в-основном небольшим ростом и пивным округлым животиком. А ещё тем, что, наверное, незаметно для самого себя, любил во время разговора ковырять мизинцем в заросшем седыми волосами ухе, а потом с умным и сосредоточенным видом рассматривать то, что этот мизинец оттуда извлёк.

– Пока… с переменным успехом. Наши мошки очень устойчивы к любым излучениям. (Собственно, мы их такими и задумывали – чтоб враг не мог справиться!) Мрут, если это можно так назвать, только от совсем уж мощного и жёсткого рентгеновского. Так что «отпугнуть» пока не получается. Ну, и кроме того – сверху, над кольцом из таких «ограничивающих» приборов, всегда остаётся зона, свободная от лучей. Через неё эти хитрущие тварюшки и приспособились драпать!

– Но ты же, вроде, говорил, что они летят – только на металл?

– Да. Именно так всё и было предусмотрено в первичном техзадании. Но «инстинкт самосохранения», пусть и в зачаточном состоянии, предусмотреть пришлось! Ведь без него ни одно существо – неважно: живое или неживое! – попросту не выживет! Ни в боксе, ни на воле.

А заодно выяснилась масса деталей и проблем, которые возникают при столь примитивном устройстве разума мошек. То есть – их микропроцессора. И его программы. Ну, это я тебе уже говорил. Ох, и пришлось нам, и нашим программистам, попотеть над этой самой программой! Как бы тебе это попроще…

Ну вот представь, что ты можешь только есть и пить! И больше тебя в жизни ничто не интересует!

– Запросто! Вон: большой Стэн! Он именно так и живёт!