Назад дороги нет. Часть 2

– Я не могу уйти, – Джейн посмотрела на Тео, и сердце её сжалось от предстоящей разлуки.

– Что за вздор! – визгливо воскликнула та. – Пойдем в комнату, соберем твои вещи, – она крепко взяла Джейн за руку и поволокла на второй этаж в комнату девочек.

– Я провожу Вас, миссис Коутс, – миссис Дженкинсон последовала за ними, как и остальные.

Все процессия шагала в полном молчании по лестнице, лишь впереди можно было слышать громкий голос матери Джейн. Сердце в груди Тео билось с невероятной скоростью: «Она не уедет. Это какая-то чудовищная ошибка», – он поднялся по лестнице словно в тумане, и замер перед дверью в девчачью общую комнату, которую миссис Дженкинсон захлопнула перед его носом, пропустив лишь Габби и Уэнди.

Почти не моргая и не дыша, Тео гипнотизировал дверь. До него долетали обрывки утешительных слов друзей, но мальчик никак на них не реагировал. Тео не хотел верить, что их отношениям с Джейн пришел конец, что прямо сейчас она и её мать собирают вещи девочки, что сегодня её уже не будет в приюте, и теперь он больше никогда не увидит её. «Нет! Её мать скажет, где они живут и, когда мы с Габби выйдем из приюта, я найду её. Обязательно найду, и мы снова будем вместе».

Тем временем в комнате девочек Моника, мама Джейн, принялась укладывать вещи дочери в сумку, которую она прихватила с собой. Её личные вещи состояли из пары стареньких платьев, колготок, летних сандалий и деревянной расчёски – все остальное было приютским. Когда Моника только вошла в комнату, все девочки как по команде уставились на неё с любопытством, теперь же в глазах воспитанниц стояла неприкрытая зависть. Одну из них, которую они больше всего терпеть не могли, забирает родная мама. Её будут любить, целовать на ночь, одевать в красивые платья. Она будет есть досыта, смеяться, теплые объятия мамы будут согревать её, пока остальные здесь мёрзнут, не доедают, падают от усталости и от тяжелой работы. Сейчас девочки ненавидели Джейн больше всего на свете, некоторые зарывались лицом в подушку и сдавленно плакали. Джейн же не обращала на них внимание – её прежняя жизнь в приюте рушилась, мама снова была рядом, но радости от этого она не испытывала. Если раньше она всё бы отдала, чтобы мама забрала её, то теперь… Здесь у неё был Генри, парень, которого она любила, без которого она уже не представляла свою дальнейшую жизнь, друзья, которые стали ей словно родные. Они были её настоящей семьей, а не эта женщина. Пока Джейн молча об этом думала, Моника не прекращала болтать.

– Ах, Дженни! Теперь мы всегда будем вместе, – она притянула Джейн к груди и погладила по голове. – Мы живем с Хэнком в небольшом домике, у тебя даже будет своя комната. – Джейн на силу вырвалась из хватки матери, и та удивленно воззрилась на дочь, делая вид, что совсем не понимает почему девочка так отстранённо себя ведет. – Не переживай моё солнышко, скоро ты будешь дома.

– Мама прекрати! – резко сказала Джейн, затем, понизив голос до шёпота, отошла от матери. – Я не хочу никуда с тобой идти.

– Джейн, я твоя мать, как ты можешь так говорить? – лицо Моники покраснело, она достала небольшой шёлковый платочек и принялась утирать подступившие слёзы. Но дочку это нисколько не тронуло.

– Как я могу так говорить? – вспыхнула девочка. – Ты бросила меня, отдала в этот приют, даже письма не писала. Я не поеду с тобой.

– Нет, ты поедешь со мной, – женщина выпятила нижнюю губу, словно обиженный ребёнок, и с досадой посмотрела на дочь. Ни одного «прости» так и не слетело с её напомаженных губ, которого Джейн так ждала. Ей нужно было хоть какое-то подтверждение того, что она её любит, что сожалеет о том, что отдала дочку в приют.

– Кто твой дружок мам? Барыга, спекулянт, может держатель тех кафе, что стояли на Палмер стрит? (Девочка имела ввиду заведения, где бордели, маскировались, под обычные кафе. Они открывались по ночам, проститутки там танцевали стриптиз, а затем обслуживали клиентов). Кто?

– Замолчи! – Моника до боли сжала руку Джейн. – Хэнк работает в полиции, он порядочный мужчина.

Воспитанницы приюта смотрели на них во все глаза, перешептывались, кто-то даже подсел поближе, чтобы быть в гуще событий. Габби, Уэнди и миссис Дженкинсон наоборот, держались на расстоянии, не мешая разговору матери с дочерью.

– Джейн я понимаю, как ужасно поступила с тобой, прости меня дочка, – женщина протянула руку и дотронулась до щеки Джейн. – Я изменилась – бросила выпивку, познакомилась с Хэнком. Мы можем стать семьёй. Ты же всегда этого хотела.