Назад дороги нет

Он был сильнее и тяжелее, очень тяжелый, словно сам вырезан из проклятого княжеита. Платье было порвано безвозвратно, всё остальное под ним — тоже. Не помню, как и что он кинул на солому на полу, как уложил на неё меня. Отдельные соломинки кололись, но их я почти не чувствовала. Пыталась оттолкнуть, пнуть, расцарапать Варга — но какое там.

«Ты такая же, как и я. Горячая…» — говорил он мне ранее днём, но он-то был не просто горячим — раскалённо-жарким. Немыслимо жарким. От беспомощности я взвыла — и укусила его в плечо, не до крови, конечно, а он в ответ только зарычал:

— Сделай так ещё раз, Тиль.

— Не зови меня собачьей кличкой!

Я не хотела того, что случилось дальше. Не хотела, но…

Не совсем так.

Я не хотела огорчать отца и брата. Не хотела чувствовать себя грязной, падшей и прочее — всё то, что мне внушалось с самого детства, о том, что девушке должно беречь свою честь, чистоту, хранить себя для мужа, о том, что можно, а что нельзя. И всё, что я сказала Варгу, было справедливо, я действительно так и думала.

Но одновременно — я не могла винить его во всём целиком. Он не втаскивал меня силой в урту. В том, что случилось дальше, была и моя вина.

* * *

Его тело было прижато к моему, так плотно, что груди стало больно. Горячий, но совершенно сухой, без бисеринок пота, дав мне немного подёргаться, он зажал меня, распластал по полу, точно засушенный лист. Надо было продолжать бороться, визжать и вырываться, возможно, попробовать использовать что-то из чаровского арсенала — да хоть бы и поджечь проклятую солому! — но, глядя ему в лицо, я ничего этого не сделала. Чёрный зрачок в жёлтых, как спелые груши, радужках казался подвижным, он то сужался до змеиной щёлки, то растекался бесформенной кляксой, и эта безумная пульсация срезонировала со стуком моего глупого сердца.

Осторожно и медленно Варг освободил мою руку и погладил меня по лбу, стряхивая прилипшие волосы, погладил по скуле и по плечу. Наклонился — и лизнул в губы, раздвигая их, заставляя разомкнуть сжатые зубы. Потом ещё и ещё… Я его запаха почти не чувствовала, но вот вкус ощутила сполна. Вкус слюны, языка, губ — мне казалось, он не целует меня, а пьёт, втягивает в себя. Мою вторую руку Варг схватил и потянул к себе, положил на грудь, гладя меня собой. Горячая кожа скрывала его нечеловеческую силу. Я попыталась вырвать руку, и Варг рыкнул, недовольный непослушанием. Сжал пальцы так, что едва кости мне не сломал, дёрнул руку вниз, кладя её на член. Заставил обхватить ладонью, тихонько постанывая, порыкивая мне в рот от каждого моего движения. Наклонился, целуя грудь, покусывая, втягивая в рот соски, моментально ставшие твёрдыми.

Болезненно, жёстко. Это было… чересчур. Слишком. Давление его бёдер на мои, требовательно оттягивающие соски губы, рука, удерживающая мою на его плоти, тугой и гладкой. Я стукнулась затылком об пол, выдыхая сквозь зубы удушливый воздух.

Пальцы Варга скользнули между моих ног — я не стала сдвигать колени, потому что это было бессмысленно. Я ждала, что он попытается протолкнуться в меня и заранее сжалась, но нет — сперва он только поглаживал, неожиданно мягко и почти трепетно, а затем поднёс влажные пальцы к губам и глубоко вдохнул терпкий запах.

— Не надо… — я не смогла промолчать, хотя, казалось, его прикосновения стягивали меня, как нити сплетённой изнутри паутины.

— Ты так пахнешь, Тиль… Так пахнешь… — твердил он, облизнув пальцы, и я зажмурилась, чтобы хоть как-то отстраниться от этого безумия.

Не помогло. Варг прошёлся губами от груди по животу и ниже. Раздвинул ноги — и сразу же лизнул меня там, между ног, поцеловал так же властно, как до этого целовал в рот. Живот сводило, я приподнималась на лопатках, выгибая поясницу, дыхание сбивалось, и я сама же искусала свои губы, пытаясь сдержать рваные хрипы и выдохи.

Вытянула руки — бёдра изнутри были влажные. Дёрнула Варга за волосы, сначала легонько, потом сильнее. Потом так сильно, что едва клок волос не вырвала — всё это было чересчур. Слишком.

…он понял меня по-своему.

Что-то забормотал, накрывая моё тело своим, заслоняя от меня и небо, и ад земной. Я заплакала беззвучно и снова начала отталкивать его от себя, уже ни на что не надеясь. Варг вошёл в меня очень резко, безжалостно — но легко. Я взвыла, вот только он же сказал, что считал слова — мёртвыми. Между ног было влажно, очень влажно, и если верить ощущениям, а не словам… Что ж. Наверняка и запах моей крови он чувствовал. Вдыхал его, наслаждался им, пока толкался членом внутри, казалось, всё сильнее и глубже, всё быстрее, пока я вовсе не прокусила губу, и теперь кровь была ещё и во рту.

…что было потом?

Всё, что было потом, слилось в один бесконечный полёт, точнее — падение. Сложно было сказать, наверняка.