Назад дороги нет

Тео мрачно взглянул на толстого мальчишку, подавляя внутри себя желание дать ему крепкий подзатыльник, чтоб только престал пялиться. Он не мог передать словами, как же сильно его бесили взгляды, которые кидали на него в этом месте,  слово с нетерпением желали залезть внутрь его головы,  узнать что-нибудь интересное и поскорее растрепать другим. «Да пошли все нахуй, – раздраженно подумал Тео, – пусть даже не пытаются».

Второй пацан, словно прочитав его мысли, пихнул толстяка в бок и что-то ему прошептал, после чего тот резко отвернулся и принялся поднимать швабру. С превеликим интересом, будто видит что-то необычное, он начал ее рассматривать, а его слегка оттопыренные уши густо покраснели.

– Чего застыли, уроды? – гаркнул Сэм, заметив, что они больше не драят пол, а вместо этого пялятся на Тео. Сэм сощурил глаза, окинув обоих мальчишек раздраженным взглядом, сжал крупную ладонь в кулак и угрожающе замахнулся. Мальчишки, испуганно вздрогнув, тут же судорожно принялись за свою работу, но при этом оба успели еще раз заинтересованно взглянуть на Тео. Он подозревал, что как только этот громила уйдет, они накинутся на него со своими дурацкими вопросами.

– Занимай свободную кровать, – рявкнул Сэм, посмотрев Тео, – и жди меня здесь, я принесу тебе какое-нибудь тряпье.

Он развернулся. На миг взгляд его остановился на избитом мальчике, который, кажется, впал в беспамятство: лоб его покрылся испариной, голова слегка дергалась на подушке, и он что-то неразборчиво шептал. Кажется, звал маму. Сэм брезгливо поморщился, покачал головой и, принявшись что-то насвистывать, вразвалочку вышел из зала.

– Жирная тварь, – еле слышно сказал Тео, провожая его ненавистным взглядом. Он все бы отдал, чтобы вместо неизвестного мальчишки на кровати, корчась от боли, мучался Сэм.

Тео занял самую дальнюю пустующую кровать. Он кое-как ее застелил, наконец, избавившись от груза, который тащил, и присел на самый краешек, разминая ноющее запястье. Костяшки его пальцев покраснели от столкновения с челюстью ублюдочного пацана. На него тут же налетели мальчишки, побросав швабры на пол.  Как он и подозревал, наперебой они начали задавать кучу вопросов: «Кто он такой? Почему он в пижаме? Почему она вся в крови? Кто тот странный человек, что привез его сюда?».

Тео, слушая их вполуха и стараясь не морщиться от их настырности и надоедливости, отвечал следуя легенде придуманной Тайлером, надеясь, что после его рассказа, умерив свое любопытство, они от него отстанут. По лицу толстяка было видно, что он слегка разочаровался: после такого эффектного появления в столовой, он явно ждал грандиозной истории. Второму же мальчишке, видимо, было все равно. Он протянул маленькую ладонь для рукопожатия и, улыбнувшись по девчачьи, звонким голосом громко представился:

– Я Оливер, а это Ник, – кивком головы указал на толстяка, и тот неуверенно помахал пухлой рукой.

Тео хмуро молчал, не спеша пожимать протянутую ему руку.  Он убрал упавшие на глаза волосы и впервые внимательно посмотрел на второго мальчишку. На вид он был ровесником Тео, может чуть младше. Он сразу создавал впечатление, одного из тех, кого всегда выбирают на роль груши для битья: долговязый, худенький, с тонкими, даже каким-то изящными руками, которые следовало бы иметь хорошенькой пианистке, и острыми коленками, покрытыми синяками и царапинами. Внешне он очень напоминал недоедающую смазливую девчонку: аккуратное миловидное бледное лицо с веснушками на маленьком носу, большие любопытные глаза и волосы пшеничного цвета, густой челкой падающие на глаза. Протянутую ладонь он так и не убрал, совсем не задетый неприветливостью Тео, только слегка наклонил голову, выжидающе на него смотря.

Тео неуютно поежился, поймав вдруг себя на мысли, что отчего-то этот неизвестный мальчишка вызвал у него слабый прилив симпатии. Наверняка, все из-за того, что он никак не смутился мрачного настроя Тео, и уверенно продолжал настаивать на своем.

– Я Генри, – немного помедлив, представился наконец Тео еще непривычным для себя именем. Пожал протянутую руку, слегка ее встряхнул, и быстро, словно боясь обжечься, выпустил.

Оливер одарил его еще одной широкой улыбкой, а Тео, сам того не желая, снова взглянул на избитого мальчишку. Он больше не бормотал, просто тяжело прерывисто дышал и тихонько постанывал, явно нуждаясь в хорошем докторе и нормальном больничном уходе.

– За что его так? – спросил Тео, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Недержание. Его побили шестерки Тома, а потом он упал с лестницы. Правда, не думаю, что случайно, – ответил Оливер, нахмурившись, сжимая ладони в кулаки.  На его лице появилось злобное выражение, светлые брови сошлись на переносице.

– Том?  – Тео посмотрел на мальчишку, от чего-то отмечая, что злобное выражение на его лице выглядело забавно. – Это такой здоровый придурок? У него ещё шрам на щеке, да?