Навстречу ветрам

Горы были близко, почти рядом, но их никто не видел уже пятый день. И всем думалось, что за горами светит солнце, блестит море, «юнкерсы» бомбят Новороссийск, а «мессеры» охотятся за советскими катерами и с воздуха расстреливают рыбаков.

Метеосводкам не верили.

Командир эскадрильи майор Горб ходил из землянки в землянку, подбадривал:

Ведь фрицы тоже на приколе, товарищи, как и мы. Не вешайте голов.

С командиром не спорили, коротко отвечали:

Что ж, мы знаем… Мы ничего… Конечно…

И даже старались улыбнуться. Улыбались губы, а в глазах: «Брось, командир, туман напускать, его и так до черта!»

Комиссар полка подполковник Ардатов вызвал начальника метеослужбы лейтенанта Малюту, приказал:

Берите синоптическую карту района и приходите в столовую. Доложите метеообстановку.

К вечеру в столовой собрался весь летный состав полка. Летчики разместились за столами, сидели молча. Малюта повесил на стену синоптическую карту, поискал вокруг что-нибудь вместо указки, но ничего подходящего не нашел. Тогда он попросил у повара длинный кухонный нож. Комиссар засмеялся, однако никто его не поддержал: летчики смотрели на Малюту неприязненно, угрюмо.

Разрешите начинать? — спросил Малюта.

Ардатов кивнул головой:

Начинайте.

Товарищи, как вам известно (у начальника метеослужбы был мягкий, приятный голос), облачность является одним из наиболее важных факторов, характеризующих погоду и климат. Зимой и ночью она препятствует понижению температуры поверхности земли и приземного слоя воздуха вследствие уменьшения лучеиспускания в мировое пространство. Летом и днем облачность ослабляет нагревание земной поверхности солнечными лучами, смягчая климат внутри материков. Как видите, товарищи…

Кто-то раздраженно бросил:

Как видите, товарищи, облачность для нас — неописуемая радость…

Прошу не перебивать, товарищи, — сказал Малюта, взмахнув кухонным ножом, и посмотрел на комиссара.

Комиссар тихо проговорил:

Конкретней, товарищ лейтенант.

Начальник метеослужбы опустил голову, но продолжал:

Вы, конечно, знаете, что такое циклоны и антициклоны. В данном случае огромный район предгорий Кавказа, Черноморское побережье от Констанцы до Батуми находится в пределах мощного циклона.

Разрешите курить, товарищ комиссар? — спросил летчик Бекетов. — Ведь это надолго…

Комиссар кивнул головой и подумал: «Малюта короче не может. Раз сел на своего конька, будет ехать до конца».

Малюта долго говорил об изобарах и изотермах, областях повышенного и пониженного давления, о грозе и ее последствиях, вспомнил, что летчикам полка приходится летать в горах и, следовательно, здесь опасны молнии. По этому поводу он сказал:

Еще древнеримский поэт Гораций писал в одной из своих поэм:

Чаще треплет вихрь великаны сосны,

Тяжелей обвал высочайших башен,

И громады гор привлекают чаще

Молний удары.

Произнося последнее слово, Малюта сверху вниз рубанул кухонным ножом, как саблей.

Могу поклясться, что Малюта ненормальный тип, — приглушенно проговорил лейтенант Василий Нечмирев и постучал пальцем по лбу. — Что-то у него вот тут…

В это время комиссара позвали в штаб. Как только он вышел, Малюту сразу же бесцеремонно прервали:

Давай-ка покороче, лейтенант. Когда пройдет вот этот проклятый циклон и мы сможем летать?

Товарищи, как я оказал, данный циклон очень мощный. — Начальник метеослужбы острием ножа ткнул в один конец синоптической карты, потом в другой. — Он простирается на тысячи километров, причем скорость его смещения очень мала: всего восемнадцать километров в час…

Лейтенант Нечмирев встал, подошел к карте, снял ее и свернул в трубку.

Возьми! — сказал он Малюте. — И ответь людям по-человечески: когда будем летать?

Малюта не обиделся: это ведь летчики! Народец!..

Он сунул карту под мышку, положил нож на стол и ответил:

Не раньше чем через семнадцать-восемнадцать дней.

Лейтенант Василий Нечмирев зловеще поклонился начальнику метеослужбы:

От имени летчиков полка благодарю вас за интересную беседу и приятное сообщение, товарищ лейтенант. (В голосе летчика Малюта уловил нечто противоположное благодарности и начал отступать к двери). Очень, оч-чень благодарю.

И, когда за Малютой захлопнулась дверь, добавил, стукнув кулаком по столу:

Душа с тебя вон, колдун чертов!

Яков Райтман с места бросил:

Салака этакая!

2

После «приятного» сообщения летчики перестали разговаривать с Малютой. С ним не здоровались, его даже не замечали: была хорошая погода — был Малюта. Не стало погоды — и нет Малюты. Изредка, проходя в столовой мимо обедающих, он слышал голос:

«Громады гор привлекают чаще молний удары…»

Другой голос спрашивал:

Автор?

Третий отвечал:

Старик Гораций…

Четвертый добавлял:

И лейтенант Малюта…

Начальник метеослужбы останавливался, смотрел на летчиков. Все их внимание было поглощено котлетами.

Народец! — пожимал плечами Малюта, садился за стол и в полном одиночестве начинал обедать.

…А хмара висела над землей, как тоска на сердце.