Навстречу судьбе

Прежде чем он смог ответить, послышался звонок. Бросив на яростное лицо Дженны еще один изумлен­ный взгляд, Лемаршан вышел из комнаты, оставив Дженну в расстроенных чувствах. Черт бы его побрал! Он вывел ее из себя, разбудил давние обиды. Из-за него в душе Дженны все смешалось. Он даже отпра­вился открывать дверь — ее собственную дверь! Фран­цуз обращался с ней как с давней знакомой, он слов­но прочитывал ее мысли; впрочем, не мешало бы ей получше эти самые мысли скрывать.

Еще не успев успокоиться, Дженна услышала голос Глина. Внезапно она пожелала, чтобы Глин не дога­дался, что человек, впервые попавший в этот дом, су­мел мгновенно перевернуть с ног на голову ее мирок.

— Сюда, Глин! — почти истерически позвала она. Глин вошел в гостиную с настороженным видом.

За ним следовал Ален Лемаршан — он выглядел ско­рее подозрительным, чем заинтригованным. К сча­стью, Глин произнес те самые слова, каких ждала от него Дженна:

— Привет, дорогая. Я заехал посмотреть, как ты справляешься туг одна.

— Со мной все хорошо. — Дженна улыбнулась, и естественная мягкость вернулась на ее внезапно изме­нившееся лицо — прелестные губы изогнулись в улыбке, глаза засияли. И по внезапному побуждению Глин склонился, чтобы поцеловать ее. Он почти ни­когда не называл Дженну «дорогая» и, разумеется, ни­когда не целовал ее при посторонних, но в атмосфере комнаты было нечто странное — что именно, Глин не мог понять. Дженна выглядела совсем другой — сму­щенной, более живой, чем обычно, и Глину вдруг пока­залось необходимым открыто заявить о своих правах.

— Мне пора, мадемуазель. Но вы, должно быть, понимаете, что дело не завершено.

Голос Алена Лемаршана нарушил идиллию, и Джен­на вскинула голову, покраснев еще сильнее. Лемаршан скептически встретил ее взгляд и удовлетворенно улыбнулся, убедившись, что Дженна не в состоянии долго смотреть на него в упор.

— Я напишу вам, — почти угрожающим тоном по­обещал он.

— Могу ли я узнать, в чем дело? — Волнение Гли­на побороло сдержанность, но Дженна не успела отве­тить: француз ловко перехватил инициативу.

— Сущие пустяки, месье, — холодно отозвался он. — По большому счету дело касается вас только в том случае, если вы очень близкий друг мадемуазель Брайант. Это семейное дело. — Он вежливо кивнул удивленному Глину и направился к двери. — Я ухожу.

— Минутку! — Глин поправил очки и нахмурился, быстро переходя к роли семейного адвоката. — Я — поверенный Дженны.

— Vraiment? [3]— Ален Лемаршан обернулся и иро­нически оглядел их обоих. Его губы вздрогнули — очевидно, он вспомнил о поцелуе. — Странные у ан­гличан нравы, — ехидно заметил он. — Но если вы утверждаете, что вы — ее поверенный, мне придется поверить вам. Я — сводный брат Дженны. В конце концов, это более близкая степень родства. A bientot [4], Дженна.

Взглянув с удовлетворенной улыбкой на ее красное лицо, Лемаршан вышел.

— Что происходит? — Казалось, впервые за все вре­мя их знакомства Глин утратил привычную сдержан­ность. Настороженность сменилась на его лице подозри­тельностью и была приправлена изрядной долей желчно­сти. — Конечно, пока я тебе не родственник, но знаю точно, что у тебя нет никаких сводных братьев.

— Я тоже так думала, — пробормотала Дженна, стараясь усмирить учащенное дыхание: стресс был ей совсем ни к чему, особенно теперь, когда даже ходить ей советовали с осторожностью. — Но вдруг обрела сводного брата — так заявил он сам. Мой отец же­нился на его матери. Ты только что имел честь бесе­довать с Аленом Лемаршаном.

— В самом деле? — Глин сел, и подозрительное выражение в его глазах исчезло. — Полагаю, ты виде­ла его документы? — серьезно добавил он.

Внезапно Дженна почувствовала себя оскорбленной и уже приготовилась к резкому ответу. Сначала — Ален Лемаршан со своей напористостью, теперь — Глин с его докучливыми расспросами. Дженне захоте­лось выпить чаю, но она прекрасно знала, что Глин подаст ей жидкость, напоминающую по вкусу и виду крем дня обуви. Впервые в жизни Дженна пожелала, чтобы Глин поскорее ушел и вернулась Ширли.

— Документы мне не понадобились, — равнодуш­но ответила она. — Он пришел затем, чтобы сообщить мне о наследстве.

— Но зачем ему было являться сюда собственной персоной? Все можно уладить, не причиняя тебе бес­покойства. Для этого и существуют поверенные.

Эти слова Глин изрек немного напыщенно, в ма­нере Неда Кларка. Дженна, никогда прежде не слы­шавшая у него такого тона, подумала, что заботли­вость Глина становится чересчур профессиональной. Что ж, в конце концов, сейчас ей нужна защита. Не­что чуждое и опасное только что посетило ее дом, приблизившись к ней почти вплотную.

— По-видимому, приехал он потому, что счел меня недостаточно взрослой. Он собирался отругать меня за то, что я не повидалась с отцом. Однако меня спас болезненный вид. Месье Лемаршан желает как можно скорее разделаться со всеми нашими делами.

Глин встретил новость о смерти ее отца потуплен­ными на мгновение глазами. Проявления сочувствия давались ему с трудом, гораздо больше его интересо­вали юридические проблемы.