Навстречу счастью

– Не хотел раньше времени разочаровывать, – тем временем ответил папа. – Сделки, которые были совершены – не имеют никакой ценности для фирмы. Выхлоп от них очень маленький, так что мы, по сути, ничего не теряем.

– Это хорошо, – усмехнулась, уже представляя, как будет беситься Иван. Давайте на чистоту, такие сделки совершают только для того, чтобы набить свой личный карман, что ж, придется его прохудить.

– Илья все покажет и расскажет, – произнес отец, – смело ставь свою подпись, как от моего лица. Я сам приеду через сутки, но до этого момента нужно успеть сделать все.

– Поняла, – уж в чем-чем, а в этом я разбиралась.

Моей единственной и самой важной проблемой было то, что я не могла читать тексты: длинные, муторные, полные терминов.

Проблема эта выявилась еще в школьные годы, когда я не понимала, как читать текст. Проще говоря, казалось, что буквы от меня убегают. Ты вот вроде пытаешься их собрать в единую кучу, а выходит каша, которая и в голове укладываться не хочет. Поэтому читала я медленно, чтобы хоть как-то понять то, о чем говорилось в текстах и многочисленных правилах. Надо мной много смеялись, учительница ругалась, а от этого становилось только хуже, я начинала заикаться.

Тут огромное значение в моем дальнейшем обучении сыграл отец, который вовремя заметил проблему, разобрался в моем нежелании читать вслух, понял причину заикания. В тот момент он просто каким-то чудом нашел нужных специалистов, которые сделали полную диагностику, нашли изъяны и поставили диагноз – дислексия.

С этой бумажкой я перешла в другую школу, где под меня даже составили индивидуальную программу обучения, ведь делай что хочешь, но у меня путались в словах буквы, и часто пропадало окончание. Со мной работали, мне помогали, давали дополнительные задания, не торопили и со временем заикание сошло на нет, но дислексия осталась, пусть и в минимальном количестве.

Я могу прочитать колонку новостей, послушать и понять, что мне говорят, могу прочитать про себя документ, но если материала много, я начинаю плавать, начинаю теряться. Наверное, поэтому Илья и подготовил мне всю информацию о муже в очень доступной и понятной таблице, которую я осилила довольно быстро, но вот сейчас, смотря на все эти документы, я лишь мечтала о том, чтобы там все было правильно. По велению отца я подпишу хоть каждый лист, лишь бы там не было никаких ошибок. Их я не смогу найти ни при каких обстоятельствах.

Телефонный разговор мы с папой завершили быстро. Он спешно собирался в дорогу, поэтому отвлекать его больше не имело смысла, а я приняла протянутую ручку, расписала ее на бумагах, что лежали на столе у Ивана и приступила к делу. Подписывать пришлось очень много, где-то даже писала, что документ не прошел согласование с директором фирмы, так как Иван был всего лишь исполняющим обязанности.

Через час с небольшим заболела кисть, но я продолжала подписывать, пока поверх одного из листов не опустилась раскрытая ладонь.

– Перерыв, – произнес Илья.

– Что? – вскинула голову и посмотрела в карие глаза мужчины.

– Перерыв на обед, – повторил он, – я заказал доставку на этаж, поедим в приемной и продолжим.

– Успеем? – засомневалась я.

– Весь вечер и вся ночь впереди, – произнес мужчина, поднимаясь из-за стола, за ним встала и я, разминая шею и плечи, не забывая про руку.

Обед прошел быстро, я жевала, как-то отрешенно смотря по сторонам, и все думала-думала-думала. Обо всем…, но к какому-то конкретному итогу так и не пришла.

Через час мы действительно вернулись в кабинет, где работа наша продолжилась. Я подписывала, Илья складывал бумаги в нужной последовательности и даже что-то подшивал в папки. Какие-то документы он фасовал в большие белые конверты и подписывал их прямо при мне. Видимо, это уйдет в те фирмы, с которыми были заключены не нужные нам сделки.

Сидели в офисе мы до одиннадцати.

За это время успели сделать несколько перерывов на отдых и еду. Устали, конечно, безумно, я уж точно. Вот по невозмутимому лицу Ильи сказать что-либо было невозможно. Казалось, что он робот, который может и дальше работать.

Но зато мы все сделали! Пальцев на правой руке я просто не чувствовала, однако удовлетворение получила колоссальное.

Мужчина методично сложил папки на столе и быстро вынес их из кабинета, оставив меня одну. Честно, голова гудела так, что я просто погасила свет в кабинете, открыла широко дверь в приемную, чтобы желтая полоска от ламп все же проникала в это помещение, и подошла к окну.

Вид был изумительным, таким только любоваться. Кусок набережной, яркие огни на мосту, которые периодически переливались и подмигивали разными цветами, редкие машины, чьи фары освещали дорогу и засыпающий город.

– Все, – послышалось от двери, – можно по домам. Завтра жду вас в девять утра, кое-что завершим, а к вечеру прилетит Сергей Николаевич.

– Угу, – произнесла, отворачиваясь от окна.