Навстречу приключениям

– Это будут лучшие каникулы в твоей жизни, Милт, – сказал папа, когда они подъехали к дому. – Жду не дождусь, когда смогу услышать рассказы о твоих приключениях.

На следующий день, за день до предполагаемого вылета, мама Милтона не работала из дома и не разговаривала по телефону, как это обычно бывало по субботам. Вместо этого она помогала Милтону упаковать вещи в холщовый рюкзак.

Точнее, именно она в основном и паковала его вещи, а Милтон (надев свой великолепный головной убор) пытался отговорить её от сбора своих пожитков.

– Такие каникулы – то, что тебе сейчас нужно, – сказала мама, прежде чем выйти из его комнаты и отправиться спать. Её голос звучал совсем не резко, руки она положила ему на плечи, а глазами искала его глаза, спрятанные под низко опущенными полями шляпы. – То, что нам всем сейчас нужно. Поверь мне.

Той ночью Милтон никак не мог уснуть. Впрочем, в этом не было ничего необычного. Ночью, в темноте и тишине, когда приставка была выключена, у Милтона в голове включались мысли.

Мысли о том, что теперь его папа живёт в той городской квартире.

Мысли о том, как его родители ругались и бросались едкими словами (а иногда даже выкрикивали их), после чего папа переехал в ту городскую квартиру.

Мысли об Инциденте под названием «Птичьи Мозги» и бывшем лучшем друге.

Совершенно Ужасно Кошмарно Гнусно Гадкие мысли.

Большинство ночей Милтон проводил, пытаясь отвлечься от подобной гадости сценариями из Острова Дебрей. Он представлял себя Морским Ястребом, залезающим на верхушки пальм, покрытых паукообразными листьями, чтобы добыть кокосы, или воображал, как Милая Леди ДиДи приносит ему ящериц с откусанными головами и мурчит что-то на языке, понятном только ему. То, что он притворялся Морским Ястребом, не всегда помогало ему уснуть, но это было лучше, чем быть Милтоном П. Грином.

Но сегодня, как бы он ни старался, ему не удавалось отвлечься. Сегодня он не мог перестать думать о том, что не хочет, чтобы его отсылали за тридевять земель, лишь бы избавиться от него ненадолго.

Не мог он перестать думать и о том, каково это – быть отосланным за тридевять земель.

Мысли в его голове звучали громко и путались. Они пугали его, повергали в отчаяние и причиняли боль. А когда он, наконец, уснул, ему так и не удалось даже приблизиться к тому, чтобы в них разобраться.

Глава 5 Милтон в пути

На следующее утро, когда мама Милтона везла его в аэропорт, где его встретил папа, мысли роились у него в голове всё той же беспорядочной кучей-малой. Они вместе прошли досмотр и проводили его к терминалу, и Милтон оглянуться не успел, как родители уже обняли его на прощание, а затем стюардесса повела его по трапу.

Хотел он того или нет, он отправлялся на Одинокий остров.

Во время первого полёта Милтон пересёк всю страну на среднем самолёте. Он играл в Остров Дебрей и цедил виноградную газировку из крошечного пластикового стаканчика. Это всё, чего он смог добиться от стюардов, несмотря на несколько (весьма красноречивых, по его мнению) просьб принести ему целую банку. Милтон никогда раньше не летал. И, несмотря на скупердяйство в отношении виноградной газировки и большие сомнения по поводу поездки в целом, он нашёл путешествие по воздуху вполне приятным.

Следующим рейсом Милтон вылетел из страны на огромном самолёте с крошечными телевизорами на спинках сидений и восемью туалетами с голубой водой. На этот раз Милтон применил новую тактику. Он сказал стюардам, что больше не нужен своим родителям и они отправляют его жить на необитаемом острове, что было почти/вроде/немного правдой. Милтон не был уверен, что стюарды ему поверили, но они дали ему одну из этих крошечных подушечек, одеяло и столько банок виноградной газировки, сколько он пожелал (а пожелал он семь). Свернувшись калачиком на своём сиденье, он попивал газировку и играл в Остров Дебрей, нажимая рестарт каждый раз, когда Морского Ястреба в очередной раз постигала безвременная кончина.

Третий, и последний, билет оказался на заполненный припасами кукурузник, настолько ржавый и дребезжащий, что Милтон был абсолютно уверен: всего одна миллисекунда отделяет его от того, что он развалится на тысячу кусочков и отправит его прямо в центр Атлантического океана.

– Всемогущие кроты и полёвки! Я хочу обратно на материк! – застонал он, когда у него в желудке поднялась волна выпитой им виноградной газировки. В кукурузнике не было гигиенических пакетов, так что он держал наготове свою шляпу путешественника, а приставку благоразумно спрятал в рюкзак.

Надо было протестовать сильнее.

Надо было запереться в комнате и отказаться выходить.

Как бы он хотел всё ещё учиться в пятом классе, иметь лучшего друга и женатых родителей.

Он стонал, мечтал и держал свою шляпу путешественника прямо под подбородком, как вдруг…

Он увидел в иллюминатор его: Одинокий остров.

Остров вырастал из океана, словно зелёный драгоценный камень: яркий, покрытый буйной растительностью и…