Навстречу мечте

«Чем большим количеством вещей человек владеет, тем больше времени и внимания

эти вещи у него отнимают.

Чем меньше вещей у человека,

тем более свободным он себя чувствует».

Мать Тереза

Утро началось с молочного супа с макаронами, который сварил Леша. Мое самое нелюбимое блюдо из всех, что я никогда не ела, будучи в садике. Я разлила варево по тарелкам и уселась есть с девочками. Максим же пошел завтракать вместе с дедом и Лешей на улице. Сейчас суп мне показался не настолько противным, как раньше, хоть я его съела без аппетита. Помыв за всеми тарелки, я попросила Лешу вытащить наши рюкзаки из микроавтобуса.

– Так вы что, собрались уже?

– Да, уже поедем.

Леша вытащил рюкзаки и, взвесив их в руках, сказал:

– Нет, так не пойдет. У тебя рюкзак же синий? Он в три раза тяжелее!

Леша поставил рюкзаки в коридоре и вышел из дома. Вернулся он с двумя большими белыми кирпичами в руках. Он предусмотрительно закрыл за собой входную дверь и открыл рюкзак Максима. Леша вытащил, что лежало сверху, и, сложив кирпичи, забыл положить вещи обратно.

– Вот так‑то лучше. А ему скажем, что я банку огурцов дал. И пусть не вытаскивает их, пока не доедет!

Только Леша успел закрыть рюкзак Максима, вошел сам хозяин рюкзака.

– Ну что, поехали? – спросил ничего не подозревавший путник.

– Поехали.

Максим взвалил на плечи свой рюкзак и явно заподозрил неладное.

– Там банка с огурцами. Как доберетесь, перекусите, – сказал водитель и быстро выпроводил нас за забор.

Топая по дороге, Максим недовольно покачал головой, смотря на меня.

– Что вы туда положили? Банка с огурцами явно столько не весит.

– Там две банки с огурцами, – улыбнулась я.

Выйдя к заправочной станции, мы заметили, что Леша едет прямо за нами. Я помахала ему, и он, притормозив рядом, протянул две металлические банки горячего кофе и одну с Red Bull’ом, предназначенную исключительно мне. Еще раз попрощавшись и поблагодарив нашего водителя, мы встали на обочине дороги и вытянули вверх большие пальцы. Скоро рядом остановилась фура и забрала нас из этого странного места. Наш новый водитель Саня, армянской наружности, ехал в сторону нужного города. Это означало, что нам больше не придется стопить машины до Владивостока.

Зайдя в привычно тесный салон фуры, я с облегчением скинула обувь и прилегла на спальник. Честно говоря, я иногда жду конца путешествия. Жду того момента, когда смогу сказать, что пересекла почти всю страну (еще останутся Сахалин и Камчатка). Жду и того, чтобы наконец выспаться и никуда не идти. Я уже начинаю привыкать к возможным опасностям на пути, а также к тому, что на дороге может случиться всякое, и никто от этого не застрахован. Самое страшное в пути – это, пожалуй, гнетущая неопределенность. Никогда не знаешь, кто подвезет, кто поможет, кто приютит. Эта неизвестность напрягает. Сколько нас пугали трассой Чита-Хабаровск – не перечесть. Каждый водитель считает обязательным поведать нам обо всех опасностях в виде животных и людей из глухих деревень. Путешествие – это действительно тяжело. Но оно того стоит. Это воспоминания и новый опыт. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что сделала абсолютно правильный выбор. Ведь только в пути можно по‑настоящему расширить горизонт, а также увидеть правду обо всех уголках мира, которую порой так тщательно скрывают. Путешествия – это не только смысл, но и образ жизни, которые не променяешь ни на что на свете.

Наш водитель зачем‑то остановился у первого же кафе и начал копаться в машине. Я перешла на другую сторону дороги в поисках туалета, но его нигде не было – только платный. Не было подхода даже к кустам, лес же пролегал через глубокую канаву. Совсем отчаявшись, я попросила водителя притормозить у следующего кафе. Максим уже давно сбросил кирпичи и довольный сидел в машине. Вскоре капот был захлопнут, а машина снова зарычала и тронулась с места.

– Вы, ребят, с кустами тут аккуратнее. Недавно девушка одна пошла в кусты и наступила на гнездо щитомордников. Десять минут, и нет девушки. А у нее остался маленький ребенок, – заговорил водитель.

Саня закурил, а я открыла окно. Да, единственный огромный минус дальнобоев – это то, что они почти все курят, не прекращая. Сигаретный дым уже давно впитался в одежду и чувствовался даже после ручной стирки в тазике с мылом.

– Бабку я как‑то подвозил. Ей было восемьдесят два, так она мне анекдоты травила да байки всякие рассказывала. Песни пела, да так, что никакого магнитофона не надо было. Она в пермскую больницу ехала и на автобус опоздала, а я ее подобрал. Она говорила, что была б она помоложе лет так на шестьдесят, то больше б машин остановилось. Веселые иногда все же пассажиры попадаются.

– Много кого подвозите? – спросил Максим.