Читаем Навстречу мечте полностью

Сам же понимаю, что снова придется искать помощника, ибо через несколько недель мне предстоит поездка в другой город, да на целых пять дней. Не брать же с собой это чудо?

Как только приходим домой, а ворота за нашими спинами закрываются, пес пару раз тычется своим здоровенным лбом мне в руку и уходит в переломанный вольер. Закрываю за ним шаткую калитку, качаю головой и иду в сторону лестницы. Правда перед этим поднимаю голову и нахожу окна спальни, где сейчас отдыхают мои нежданные гости. К слову, мне очень нравится, что они не пьют, не разбрасывают бычки и не матерятся. Тихо заняли комнату — и не слышно их, не видно. Такое соседство мне подходит.

Когда закрываю дверь, то первым же делом осуществляю задуманный план, а после ухожу в комнату, где моментально засыпаю. Хотя с этим у меня проблем нет — сплю всегда и везде, не важно, удобная кровать или промятый диван. Иногда достаточно принять горизонтальное положение и прикрыть глаза.

Утром же, когда разодрал глаза и сощурился, чтобы разглядеть на телефоне время, понял — сложная неделя не прошла даром. Я проспал до девяти, хотя обычно в выходной день подрывался в восемь, чтобы погулять с псом и сделать завтрак.

Потянувшись, достал из шкафа домашние шорты и затих, потому что дома было тихо. Так, а где Аня с сыном? Бегом покинул комнату и первым же делом проверил их спальню. Мало того, что пусто, так еще и кровать застелена и никаких признаков того, что тут кто-то ночевал, нет. Поспешил в столовую, но ни там, ни в гостиной моих соседей не было, зато на столе стоял остывший завтрак… для меня.

Ну и последней инстанцией был двор. А вот тут все оказалось еще интереснее: ни коляски, ни девушки, ни пса. Это что, Аня его гулять потащила? Сама? А Райф? Неужели не сопротивлялся? Не орал истошно, не скалился?

Постояв с минуту один на один с мыслями, я проверил дверь на улицу, которая оказалась не запертой, а потом даже выглянул. И да, идут втроем, никого не трогают. Аня с коляской, и привязанный поводок Райфа к четырехколесному средству передвижения.

Я даже вышел полностью, чтобы посмотреть на эту умилительную картину. Значит, как со мной гулять, то уберите этот черный жгут, а как без меня — сама покорность!

Когда Аня поравнялась со мной, то осторожно отвязала поводок и передала его мне.

— Доброго утра. Мы тут немного погуляли вместе…, — она замялась, не зная, что сказать дальше.

— Да, спасибо.

— Это вам спасибо! — вскинула голову. — Вы меня очень-очень выручили и Райфик! Он у вас чудесный!

«Райфик» самодовольно завилял хвостом, тявкнул пару раз ради приличия, ну а Аня еще раз поблагодарила и, развернув коляску, покатила в сторону своего маленького домика.

— Аня, вам если помощь нужна, обращайтесь!

Девушка замерла, обернулась и коротко кивнула. Вот только я больше смотрел в ее глаза — потухшие, уставшие, но искренние, поэтому благодарность я прочитать успел, прежде чем соседка скрылась за невысоким забором.

— Ну что, друг мой! Ты меня удивляешь! — сообщил псу. — Я скоро уеду, а тебе нужно будет подружиться с тем, кто будет за тобой ухаживать.

Уже по глазам этой умной собаки вижу, что вся задумка моя разлетится в пух и прах.

— Правда, Райф, я не смогу тебя на этот раз взять.

Но от меня высокомерно отвернулись, не желая слушать. Ладно, приведу ему человека, тогда и поговорим. Иного выхода у нас все равно нет.

Дома меня ждал завтрак, который быстро разогрел и смел так, словно его и не было. Сам же печальным взглядом обвел хоромы и понял, что даже наличие огромной территории не спасает меня от чувства давящих стен. Грустно, одиноко и тоскливо. Вот честно.

Спас меня звонок товарища, который предупредил, что подъедет минут через десять и переговорит с Аней. Она как раз должна дать показания и написать заявление. Отлично, есть повод выйти из дома и не сидеть взаперти. А там видно будет, может, действительно друзей приглашу, а может, сам куда-нибудь уеду.

Правда, второй вариант мне нравился все больше и больше.

* * *

— Что ж вы, Анна Алексеевна, ребенка в таких некомфортных условиях держите, — подшутил друг, а соседка вся побледнела, собралась так, словно ее Ярослава сейчас кто-то забирать будет.

Стукнул Сергея локтем в бок, чтобы не приставал к девушке с неудобными вопросами, а он словно не заметил моих действий. Вот же, не может держать язык за зубами!

— Вот, угол весь мокрый и сырой…

— Я скоро съеду, — лопочет Аня, отводя взгляд. И не очень мне это нравится. Затравленный вид, какая-то безнадега в глазах.

Это же замечает и товарищ, смотрит на меня и продолжает допрос:

— А сюда вас что привело? Вы прописаны в другом городе.

— Развод меня сюда привел, — безжизненным голосом говорит соседка, — нас сюда привезли жить на время ремонта в однокомнатной квартире.

— Сама-то в это веришь? — Сергей качает головой.

— Не верю, — честно сознается Аня и поднимает голову, когда в дом заходит семейная пара в возрасте, а именно хозяева этого дома.

— А что тут происходит? — женщина обводит нас хмурым взглядом, только потом внимательно рассматривает Аню с Ярославом.

— А вы кто будете? — Сергей показывает свое удостоверение.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии