Навсегда в моем сердце

Роберт Джеффри Джеймс Генри Саутвуд, граф Линмут, унаследовал титул еще до того, как ему исполнилось три года. Он совсем не помнил своего отца, на которого был так похож. В возрасте шести лет он изъявил желание отправиться ко двору, чтобы стать пажом ее величества, и с легкостью влился в круговорот придворной жизни. Когда Роберту исполнилось шестнадцать, мать отправила его на учебу в Оксфорд. Через два года он сам переехал в Сорбонну, положило тем самым начало своему путешествию по Европе.

Именно в Сорбонне Роберт познакомился с Александром Гордоном, наследником шотландского графского титула Брок-Керн, на три года старше его, и вскоре они стали закадычными друзьями. Объединив свои финансы, они сняли одно жилье на двоих, но даже это не омрачило их дружбы. Молодые люди вместе учились, вместе пили, вместе волочились за женщинами. Иногда, когда деньги заканчивались, они даже снимали одну симпатичную девицу на двоих, однако та совершенно не обижалась, что ей заплатили вдвое меньше, а, напротив, была весьма довольна, что заполучила таких потрясающих любовников. Алекс и Робин были знакомы почти год, когда зашла речь о предстоящей женитьбе.

Робин объяснил другу, что с детства помолвлен с дочерью друга семьи, на которой и женится по возвращении домой. Алекс поведал, что и у него схожая ситуация, только вот его невеста на целых тринадцать лет младше и заключенный между их родителями договор гласит, что свадьба состоится не раньше ее шестнадцатого дня рождения. Алексу это было лишь на руку, поскольку он пока не собирался связывать себя узами брака. Так что пусть госпожа Велвет де Мариско пока подрастет.

– Как, ты сказал, ее зовут? – Робин внезапно сел на кровати. – Как зовут твою невесту?

– Велвет. Велвет де Мариско, – последовал ответ.

– Господь всемогущий! Велвет де Мариско! – рассмеялся Робин.

– Ты ее знаешь? – Алекс с любопытством посмотрел на друга. – Она рябая или у нее слишком длинный нос? Помню, ребенком она была очень даже хорошенькой.

– Еще бы мне ее не знать! Это моя сестра… Это сводная сестра, если точнее, и она необыкновенно красива. Теперь понятно, почему твое лицо всегда казалось мне знакомым: мы ведь уже встречались несколько лет назад, на торжестве, устроенном моими родителями в честь вашей помолвки в Куинс-Молверне.

С тех пор прошло шесть лет. За это время Робин женился на своей невесте Элисон де Гренвилл, стал отцом трех дочерей, но почти два года назад похоронил жену. Память о славной, не слишком умной, но невероятно заботливой и верной Элисон была жива до сих пор. Его первая дочь Элсбет родилась через девять месяцев после свадьбы, а еще через десять на свет появилась Кэтрин. Через год Элисон дала жизнь своей третьей дочери Сесили, но сама умерла. Она невероятно гордилась дочерьми, но при этом с почти фанатичным упорством мечтала подарить мужу сыновей. Эта навязчивая идея не давала ей покоя, но Робин всеми силами пытался ее защитить, зная, что его семя слишком сильное, а жена невероятно плодовита. Робин пытался избегать близости после рождения Кэтрин, но Элисон догадалась и хитростью склонила мужа к соитию, напоив. Затуманенный алкоголем рассудок заверил Робина, что от одного раза ничего не случится, но увы…

Траур Робин использовал как предлог удалиться от жизни при дворе и общения со всеми соседями в Девоне. По истечении года после печальных событий Уиллоу принялась уговаривать брата жениться вторично, но он был непреклонен. Здравый смысл подсказывал ему, что в смерти жены нет его вины, однако внутренний голос утверждал совсем другое. Обладай он мудростью и способностью контролировать свои низменные желания, Элисон была бы жива. Робин не испытывал к ней безумной любви, но за несколько лет совместной жизни они стали настоящими друзьями.

И вот теперь водоворот событий заставил Робина нарушить собственное уединение. Узнав о предполагаемом визите королевы в Девон, он не мог не послать ей приглашение: о гостеприимстве Джеффри Саутвуда ходили легенды; не мог же его сын ударить лицом в грязь. Затем выяснилось, что королева желает прервать вояж и вернуться в Лондон в связи с угрозой нападения испанцев, и Робин опять почувствовал, что просто обязан предоставить ее величеству своих вооруженных людей для сопровождения и устроить в ее честь праздник в лондонском доме. Кроме того, как уже говорилось, он получил несколько весьма эмоциональных писем от членов своей семьи с жалобами на выходки младшей сестры. В отсутствие матери и отчима как старшие, так и младшие братья и сестры смотрели на Робина как на главу семьи, что отчасти обусловливалось его титулом и высоким положением при дворе.