Навсегда с бессмертным

Когда Валери приступила к осмотру, Андерс снова занялся аптечкой. Он порылся в содержимом в поисках чего-нибудь полезного, но ничего не нашел. Больше всего ему хотелось дать Ли хоть какое-то подобие уединения.

— Ребенок лежит боком, — вдруг мрачно объявила Валери. — Господи, у нее сильное кровотечение. Где же Рейчел?

— Вытащи ребенка, — рявкнул Люциан, и Валери вскинула голову, чтобы посмотреть на него.

— Ей нужно сделать кесарево сечение, Люциан. У меня нет для этого оборудования.

— А ты сама не можешь перевернуть ребенка? — спросил Андерс.

Валери нахмурилась. — Может быть, если бы у нее не отошли воды и у меня были нужные лекарства, чтобы расслабить матку… и эпидуральная анестезия, чтобы облегчить ее дискомфорт. Но…

— Она уже в агонии, Валери. Ты не можешь причинить ей еще больше боли, чем сейчас, — мрачно сказал Люциан. — И ты должна вытащить ребенка, если хочешь, чтобы он выжил.

— Что? — Валери в шоке уставилась на него. — Но он — бессмертный ребенок. Я думала, что это означает, что он в любом случае выживет?

— Обычно так и бывает, — тихо сказал Андерс, волоча за собой аптечку. — Зародыши с любыми генетическими аномалиями абортируются нанотехнологиями в течение первого триместра, но после этого, пока мать принимает достаточно крови, ребенок в порядке.

— Ну, тогда… — начала Валери.

— Она теряет слишком много крови, — перебил Люциан. — И если наночастицы увидят в ребенке угрозу благополучию Ли, они нападут на него и попытаются убить. Наночастицы ребенка начнут сопротивляться. Если их наночастицы убьют друг друга, мы можем потерять одного или даже обоих.

Когда Валери посмотрела на Люциана с непониманием, Андерс сказал: — Думай об этом, как о ядерной войне внутри организма. Пока никто не запускает механизм, все прекрасно. Но если ядерное оружие будет запущено, или в данном случае наночастицы начнут атаковать друг друга, никто не выживет.

— Господи, — выдохнула Валери, побледнев.

— Ты можешь вытащить ребенка? — тихо спросил Андерс.

Валери колебалась. — Мы могли бы сделать кесарево сечение, но мне нужен нож и…

— Это увеличило бы кровопотерю и повысило бы риск нападения наночастиц до того, как ты сможешь вытащить ребенка, — перебил Люциан. — Мы должны попробовать перевернуть ребенка и вытащить его сейчас же.

Валери молча посмотрела на него, потом сказала: — Я могу попытаться повернуть ребенка вручную, но это рискованно, и тебе нужно будет держать ее неподвижно.

Люциан кивнул.

Вздохнув, Валери поколебалась, потом повернулась и выползла из фургона. Стоя в открытой двери, она похлопала по полу фургона. — Ведите ее вперед.

Когда Люциан отодвинулся вместе с Ли к краю фургона, Валери кивнула и опустилась на колени в траву, но прежде чем она успела что-либо сделать, Ли схватила другая схватка, и она выгнулась в объятиях Люциана, крича во все горло.

— Помоги ей! — крикнул Люциан.

— Я должна дождаться конца схватки, — беспомощно сказала Валери, и все замерли в ожидании. Андерсу казалось, что это будет продолжаться вечно, но, в конце концов, крик Ли перешел в стон, и она упала в объятия Люциана.

— Раздвинь ей ноги и держи их открытыми, — сказала Валери, и принялась за работу, как только Люциан подчинился.

Затаив дыхание, Андерс ждал за спинами парочки. Он точно знал, что делает Валери, она использовала технику, которую он видел много лет назад на кобыле, попавшей в беду. Она физически ослабляла свою руку, чтобы попытаться повернуть голову ребенка вниз, чтобы он мог родиться. Он также знал, что если еще одна схватка случится с Ли, когда рука Валери будет внутри нее… «что ж, бессмертные мускулы, сжимающие кости смертных, никогда не бывают хороши», — мрачно подумал Андерс и посмотрел мимо нее, когда появился Мортимер.

— Джастин просто тянет… ого! — Мортимер прервал себя и резко отвернулся, поняв, на что наткнулся.

— Посмотри, есть ли у них кровь, — рявкнул Люциан, а затем обратил свое внимание на Валери, когда она нахмурилась и сказала: — Что-то давит на него…

— Давит на что? — спросил Андерс, когда она остановилась с недоуменным видом. В следующее мгновение ее глаза внезапно расширились, и она воскликнула: — Вот почему ребенок не мог повернуться.

— Близнецы! — воскликнул Мортимер, забывшись и обернувшись, но тут же позеленел и резко развернулся. — Я принесу кровь, если она у них есть.

Лицо Валери было сосредоточенным. — Я думаю, что смогу, — пробормотала она и слегка откинулась назад.

— Что ты сделаешь, и как это сработает? — спросил Андерс. Валери не потрудилась ответить, внезапный крик Ли все равно заглушил бы ее ответ. В следующее мгновение первый ребенок Люциана и Ли тихо и неподвижно лежал в руках Валери.

— С ним все в порядке? — с тревогой спросил Люциан, баюкая Ли и мягко покачивая ее из стороны в сторону, когда она откинулась на него.

— Она жива, — сказала Валери, прижимая ее к груди и потирая спину, пока малышка не закашлялась и не начала нормально дышать, ее маленькие ручки начали размахивать.

Андерс увидел облегчение на лице Валери, и понял, что ее беспокоила неподвижность ребенка.