Навсегда(Роман)

— Перейдем ближе к делу, господин фабрикант. Вы знаете всех людей в городе. Рассудим логически: к какой группе населения могут принадлежать эти бандиты?..

Глава пятая

Такого мрака, такой лютой, волчьей зимы, кажется, целое столетие не было на Литве.

Морозы и метели. Занесенные снегом трупы расстрелянных. Черные известия, рвущиеся из каждого репродуктора под буханье барабанов и победоносный звон меди. Это было похоже на шумное торжество сумасшедших, удачно подпаливших дом.

Придавленная нашествием, притихшая, лежит заснеженная земля. Где-то в глухих лесах иногда гремят редкие выстрелы.

Люди живут, не думая о завтрашнем дне, — только о сегодняшнем. Прожить бы хоть этот день, накормить семью, не быть схваченным или убитым…

Правда, у людей есть Москва. Когда запуганный, доведенный до отчаяния, униженный человек закрывает на ночь глаза и начинает с тоской искать, на что же еще ему осталось надеяться в жизни, он вспоминает: Москва! Он никогда ее не видел и слышал про нее гораздо больше лжи, чем правды. Он очень смутно может себе ее представить. Он знает только, что она устояла. Первый город в мире, который устоял! Значит, это возможно? Значит, стоит жить, надеяться и бороться? Только бы она устояла и дальше…

Но найти путь к борьбе — это очень трудное дело. Для одиночек, пожалуй, и вовсе немыслимое. А пока надо продолжать хоть как-то жить…

У Ляонаса со Станкусом день начался как обычно. Едва рассвело, они с маленькими санками отправились в лес. Не заходя далеко вглубь, выбрали подходящую березу, утоптали вокруг нее снег и, низко согнувшись, принялись пилить под самый корень.

Хлопья снега от сотрясения сыпались с веток. Высокая крона дерева еще стояла неподвижно среди других деревьев. Потом она как будто в нерешительности двинулась вперед и начала падать, все стремительнее, с быстро нарастающим шумом, цепляясь за ветки соседних деревьев. Бухнул глухой удар ствола о землю, и стало тихо.

Они постояли, прислушиваясь. Это был самый опасный момент в их работе. Шум падающего дерева всегда бывает далеко слышен, даже зимой.

Первым успокоился Станкус. Тихонько посвистывая, он взялся за топор, собираясь обрубать сучья, и вдруг резко обернулся.

Старый лесничий Казенас стоял с ружьем, наблюдая за происходящим.

Скрывая страх и неуверенность, Станкус развязно изобразил радость:

— Какая неожиданная встреча! Здравствуйте, лесной царь!

— Здравствуйте, лесные воры, — мрачно ответил Казенас, попыхивая трубкой.

— Фу! — Станкус укоризненно покачал головой. — Вот уж от кого не ожидал я таких невежливых слов.

— Не все получают, что ожидают, — зловеще заметил Казенас. — Некоторые получают такое, чего никогда и не ждали.

Ляонасу стало страшновато и, главное, стыдно: как-никак, его поймали в лесу с поличным. Ему вовсе не по душе шуточки, какими, по-видимому, собирался отделаться Станкус.

— Сроду я вором не был, — Ляонас с досадой вогнал топор в ствол срубленного дерева, — да ведь лес-то немецкий? Вам немецкого леса жалко?

Казенас, прищурясь от дыма собственной трубочки, с остервенением сплюнул.

— Нет, немецкого мне не жалко. Идите в немецкий лес и рубите, сколько хотите. А этот лес литовский. А я лесничий и этого леса портить не позволю.

— Да ну, хозяин, — заныл Станкус, — не потащите же вы нас к коменданту из-за какого-то паршивого полена?

— К коменданту? Нет… Какое дело коменданту? Не его это лес. А рубить я никому не позволю. Зачем вы эту березу срубили, свиньи такие? Эту березу вовсе не надо было трогать. Вы лес портите. Таких дураков совсем и пускать нельзя в лес.

— А жить нам надо чем-нибудь? Что, по-вашему, лучше: дрова воровать или к немцам на работы записаться? Сами скажите.

— Что, что? Все надо делать с головой… Ну-ка, идите за мной.

Проваливаясь в снег, они поплелись за Казенасом в глубь леса.

— Вот это видите? — старик показал пальцем на засыпанную снегом, аккуратно уложенную поленницу заготовленных дров. — Тут и берите для своей торговли. Дрова все равно немцам достанутся. Я за дровами не смотрю. Я за лесом смотрю. Поняли?

Ухмыляясь во весь рот, Станкус похлопал лесничего по плечу:

— Я так и знал, что вы умный человек, лесничий! Спасибо!

— Пошел ты к чертям в болото со своим «спасибо»! — гаркнул Казенас. — Такую хорошую березу мне загубил! Так бы и дал тебе в морду!

Через два часа оба товарища уже стояли на рынке, на обычном своем месте в дровяном ряду. Коротко напиленные и мелко расколотые поленья, связанные аккуратными вязаночками, были разложены на земле.

Ляонас никудышный продавец. Только и топчется около дров, засунув руки в рукава, постукивая каблуком о каблук и дожидаясь, не спросит ли кто-нибудь его товар. Другое дело Станкус. Тот издали замечал покупателя и умел заговорить ему зубы.

— Сюда, уважаемый! Распродажа последних настоящих дров довоенной выделки! Настоящее дерево, безо всякого эрзаца! Единственный неподдельный товар на всем рынке!

И покупатели, усмехаясь, брали у Станкуса охотнее, чем у других.