Навсегда(Роман)

— Мы слышим, бьет автомат, потом отвечает пистолетик, автомат — пистолетик, автомат — пистолетик! Ты что? Одна тут воюешь? Давай обстановку, скорей!

Новая автоматная очередь, пущенная с большого расстояния, сбила веточки с большой березы посреди двора — прямо над их головами.

— Обстановка такая: опять явился Кумпис, Юлия вышла его уговаривать, а он в нее стрелял… потом вот там стали бензин лить, а я все старалась их к тому месту не подпускать… их трое или четверо, наверное, не меньше.

— Все ясно, — сказал старшина. — Удачно получилось, что ты их задержала. Скоро рассвет.

— Рассвет? — Аляна подняла голову. Небо действительно с одного края как будто начинало светлеть. А ей казалось, что прошло каких-нибудь полчаса.

Вдали ударили два винтовочных выстрела.

— Это они к болоту уходят, — прислушиваясь, сказал Станкус. — Пора и нам за ними двигаться.

— Правильно говорите, к болоту. Вон туда!

Все обернулись, Йонас стоял рядом. Тощий, жилистый, в белой исподней рубахе, он вытянутой длинной рукой указывал направление.

— А! — приветливо сказал Станкус. — Это ты, что ли, с хозяином лопатой сражался?

Йонас хмуро кашлянул и нерешительно проговорил:

— Тропинки-то эти… чтоб напрямки к болоту пройти, я ведь, пожалуй, получше хозяина знаю.

— Ну, пошли, показывай дорогу, — решительно сказал старшина. — Стрелять умеешь?

— А из чего же я стрелять буду?

— Мы тебе винтовку дадим. У нас в машине лежит.

— А зачем мне стрелять? — уклончиво спросил Йонас. — Я вам дорогу буду показывать.

— Ну, так бери свою лопату, если ты такой дурак, — зло проговорил Станкус. — Будешь лопатой отмахиваться, когда он в тебя начнет из автомата садить.

— Это кто? Хозяин? — по-прежнему тянул, напряженно раздумывая, Йонас.

— Скоро ты хоть его хозяином называть перестанешь? Какой он тебе хозяин теперь?

— Чего кричишь-то? — вдруг огрызнулся Йонас. — Хозяин, хозяин! И всегда его буду так называть, милый человек. Может, для меня поганее этого слова и на свете нет!.. Ну, где твоя винтовка? Давай, пойдем…

Глава тридцать третья

Собака старого лесничего Казенаса давно привыкла к стрельбе. Еще щенком она знала редкие охотничьи выстрелы, вслед за которыми нужно было бежать, подбирать падавшую сверху дичь. Потом узнала и треск автоматов, всегда смутно ее беспокоивший и заставлявший волноваться…

Услыхав сквозь сон далекие очереди автоматов, она сразу поняла, что это не охота, и, подняв голову, навострила уши. А так как хозяин продолжал ровно дышать в темноте, тихонько заскулила.

Хозяин проснулся и стал прислушиваться.

Стреляли очень далеко, где-то слева. Казенас минуту поколебался, не попробовать ли заснуть снова? Или выйти посмотреть и послушать, что будет дальше?

Громко закряхтев, он сел, потирая поясницу. Бухнул одиночный выстрел, как будто немножко поближе к лесу, чем предыдущие. «Если еще хоть раз выстрелят, я пойду, а если все успокоится, лягу спать», — решил Казенас.

Выстрелов больше не было. Можно было ложиться, но старый лесничий заметил, что беспокойство его вовсе не утихает, — наоборот. Около самой опушки леса происходит какое-то безобразие, идет пальба, а он будет спать?!

Проклиная всех чертей, что не дают людям по ночам покоя, он начал натягивать сапоги. Собака обрадованно вскочила на ноги. Увидев, что хозяин берет с собой ружье, она, повизгивая от радости, бросилась к двери и толкнула ее лапами, стараясь открыть.

Они прошли до самой опушки леса и постояли немного, прислушиваясь и глядя туда, где за большим заболоченным лугом начинались пахотные земли хутора Кумписа.

Кругом стояла тишина. Мрак становился менее плотным, близился рассвет.

Мало-помалу интерес к происшествию начал слабеть. Старик закурил трубочку и решил утром сходить на хутор, проведать. Но тут-то он и вспомнил, что проведывать некого. Хозяин хутора сбежал, как только выяснились его темные делишки. Так не затеяла ли опять эта старая хитрая жаба какую-нибудь пакость?

Услыхав глухое рычание собаки, Казенас сразу определил, что она наткнулась на след чужого. Рычание было очень тихое, злое и вместе с тем опасливое. Видно, человек где-то близко.

Вслепую лезть на рожон не имело смысла. Чуть слышным чмоканьем Казенас подозвал собаку и остался стоять, прислушиваясь. Хрустнула сухая ветка. Зашуршали кусты… Подождав немного, он опять пустил собаку по следу и осторожно пошел за ней.

Следы вели прямо к опасному проходу через болото. Ну и ну! Или это дурак шел, или кто-то, кто хорошо знает болото, так же хорошо, как он сам!..

На полянах становилось все светлее, только свет был вялый, без теней, какой бывает до восхода солнца.

Скоро лес кончился, пошли кочки и кустики, тонувшие в сыром предутреннем тумане. Человек… нет, люди (собака на ходу обнюхивала то один след, то другой, когда у какой-нибудь кочки они расходились) отлично знали дорогу через болото, если можно назвать дорогой извилистую линию, по которой, петляя и перескакивая с кочки на кочку, кое-как можно пробраться.

Старика уже злость начала разбирать: что за черт такой нашелся, что шляется по его болоту, как у себя дома?!