Читаем Навсегда(Роман) полностью

Звук боя менялся с каждой минутой; с того берега огонь все усиливался, а с горы, из развалин, отвечали все реже.

Степан долго внимательно вслушивался, потом сказал Валигуре:

— Тут дело такое, по-моему: у нас ведет огонь одно прикрытие, а все остальные ушли давным-давно. Досидимся мы тут, дождемся, пока фашисты на гору влезут.

— Я тоже насчет этого думал. Пойдем, хоть своими глазами увидим, что делается.

Они вылезли из ниши, прошли через двор и, поднявшись по каменным ступеням, очутились в маленьком дворике. Здесь около старинной амбразуры лежал перевернутый пулемет и в стороне от него в спокойной позе, лицом вверх, — пулеметчик. Веки его были приоткрыты, и казалось, что он смотрит на белые облака, как будто все происходящее вокруг перестало его интересовать.

Они поставили пулемет на катки, Степан лег и попробовал рукоятку. Пулемет был старый, родной, русский «максим». Механизм работал, только в коробке оставалось меньше половины ленты.

Степан немножко ослабил один болт, взялся за ручки и попробовал, как поворачивается в его руках тело пулемета.

Внизу, под обрывом, дымился, вяло разгораясь, мост. С того берега шла сильная стрельба, но никакой определенной цели не было видно. Из крепости редко стреляли из винтовок.

Потом из клубов дыма, застилавших середину моста, вырвались и бегом бросились вперед, стреляя на ходу из автоматов, несколько солдат в глубоких немецких шлемах. Следом за ними другие с того берега побежали к мосту.

Быстрым, но плавным движением Степан повернул пулемет, навел, поправляя на дальность, взяв на глаз повыше, и в это мгновение услышал у себя за спиной шаги бегущего во весь дух человека и услышал голос усатого командира, зло кричавшего: «Пусти, отойди!..» Не обращая на него внимания, Степан ударил из пулемета по мосту, увидев, как взлетели щепки прямо под ногами у первых, вырвавшихся вперед солдат, мягко нажал на ручки, чуть приподнимая прицел, и расчетливо отпустил спуск в ту секунду, когда увидел, что мост до самой полосы дыма чист — там не осталось ни одного бегущего солдата. Стрелять наугад, в дым, было бессмысленно, и он перевел прицел и ударил по тем, кто подбегал к мосту. Больше никто не совался на мост, только стрельба с того берега усилилась.

— За Варшаву вам, собачья кровь! — заорал Валигура. — Да не за всю, а за один только переулок!

— Лежите тут и не двигайтесь! — быстро проговорил за спиной у Степана голос командира. — Сейчас будут патроны!

Валигура дотронулся до плеча Степана и, вытащив из коробки, показал ему конец ленты. Степан молча кивнул, не спуская глаз с того берега.

Усатый скоро вернулся с коробкой, поставил ее около Валигуры и остался стоять за его спиной, тяжело дыша после бега.

Валигура проворно подал ленту, и снова Степан экономными очередями опрокинул и отогнал обратно, в гущу дыма, пытавшихся прорваться по мосту солдат.

— Видали, как у нас? — сказал Валигура, который все еще злился на усатого.

— Что да, то да! — согласился командир.

Пламя на мосту вдруг взметнулось кверху, что-то рухнуло, и дождь искр посыпался в воду.

— Наконец-то! — сказал командир.

Подбежал ординарец и облегченно воскликнул:

— Вот вы где, товарищ комиссар! Мы вас потеряли совсем!

— Передай приказание: прикрытию отходить!..

Разгорелось наконец-то!

— Он тут, у них, видать, важная шишка, — шепнул Валигура.

— Берите пулемет, пошли! — скомандовал комиссар.

Они прокатили пулемет по двору, снесли по каменной лестнице вниз и вышли к задним воротам, где стояли две верховые лошади. Там сняли пулемет со станка, навьючили его на лошадь, а на другую усадили двух легко раненных партизан. У ворот собралось уже человек двадцать бойцов. Трое с ручным пулеметом остались на месте, остальные вышли из ворот и напрямик через редкую березовую рощицу двинулись к лесу.

— Есть и у нас пулеметчики, а такой работы, как у этого бородатого дядьки, я не видел, честное слово, — по-литовски сказал усатый командир своему ординарцу.

— Всем ребятам тоже очень понравилось, — ответил ординарец. — Прямо на редкость!

Степану было неловко, что говорят о нем, а он идет следом и вроде как подслушивает.

— Автоматы бы нам лучше отдали! — нарочно по-литовски сказал он.

— Ух ты! Смотри-ка! — удивленно обернулся комиссар. — Так ты и по-литовски умеешь? Откуда это?

— Я и по-русски, и по-литовски, и по-испански — по-всякому прошу, чтоб нам оружие вернули.

— Вам автоматов сейчас не надо. Вот ваш пулемет.

— Наш?.. Ну, тогда ладно.

— Как ты в плен попал?

— Да никак. Был на гражданской работе, ходили по болотам, вышли на дорогу, — оказывается, война. А мы ничего и не знали. Нас загребли… На работу в Германию отказывался. После третьего отказа меня, конечно, в штрафной. Вот и все.

— Понятно, — кивнул внимательно слушавший комиссар. — А откуда по-литовски знаешь?

— В лагере литовцы были, товарищи, ну и… жена у меня литовка тоже.

— А фамилия твоя как?

— Журавлев.

Комиссар круто, на ходу повернулся к нему и, ухватив за рукав, пониже плеча, повернул лицом к себе. Минуту он пристально вглядывался в него, потом разжал руку и спокойно сказал:

— Нет, не может быть…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза