Navsegda

был жив и мне не спалось, я лежала, слушая твое сопение, и думала о том, как мне повезло

тебя найти. И без тебя я не хотела полноценно жить. Я считала, что если у меня всё будет

хорошо, то это будет значить, что я по-настоящему тебя потеряла, но… если бы ты это

услышал, то сказал бы, что я идиотка. Думаю, что ты хотел бы видеть меня счастливой.

Возможно, даже злился бы на меня за то, что я так раскисла. Нет, наверное бы не злился.

Но расстроился. Ты бы точно расстроился. В общем, я постараюсь больше не раскисать. Я

никогда не забуду тебя, Бен. Я потеряла тебя почти сразу после нашей свадьбы, но за то

короткое время, что мы были вместе, ты стал частью моей души. Я такая, какая есть,

благодаря тебе. Если я когда-либо почувствую себя хотя бы частично такой же живой,

136

какой чувствовала себя с тобой… — Я вытираю слезу и пытаюсь совладать с дрожащим

голосом. — С тобой моя жизнь обрела смысл. Обещаю, что не пущу ее под откос.

Сьюзен обнимает меня одной рукой, поглаживая по плечу. Мы обе молча сидим,

глядя на могилу, на надгробие. Оторвав взгляд от того, что до этого всецело занимало мое

внимание, я осознаю, что вокруг меня — море надгробий. Я окружена чужими потерями.

Никогда еще я не ощущала так ясно, что в своем горе я далеко не одинока. Каждый день

кто-то умирает, и их любимые живут с этим дальше. Если каждый, кто любил

похороненных здесь людей, смог собраться с силами и продолжить жить, то я тоже могу

это сделать. Однажды я проснусь, посмотрю на сияющее солнце и подумаю: «Какой

чудесный день».

— Идем? — спрашивает Сьюзен, и я киваю.

Мы поднимаемся с влажными от травы коленями. Молча идем назад.

— Ты слышала о сверхновых? — говорит Сьюзен, когда мы подходим к воротам.

— Что? — я чуть не замираю от удивления.

— Бен в детстве увлекался космосом, и у него была целая куча книг о вселенной. Я

читала ему их, когда он не мог заснуть, и мне очень нравилась маленькая глава в одной из

книжек, посвященная сверхновым звездам. Они ярче всех горят в небе, но быстро

затухают — этакие короткие вспышки невероятной энергии.

— Да, слышала, — отвечаю я.

— Мне нравится думать, что у вас с Беном было нечто подобное… за короткий

промежуток времени вы с ним испытали столько страсти, сколько другим не выпадает за

всю их долгую жизнь

Я ничего не говорю, вдумываясь в эти слова.

— Ну что? Едешь домой?

— Думаю, я к этому готова.

— Хорошо. Что ж… похоже, это…

— Давайте в пятницу поужинаем вместе? — предлагаю я. — В мексиканском

ресторане?

Сьюзен выглядит удивленной, но обрадованной.

— С удовольствием.

— Я понимаю, что вы не моя мама. Понимаю. Но мне так приятна ваша компания.

Несмотря на необычные обстоятельства, при которых мы познакомились, вы мне очень

нравитесь.

Сьюзен приобнимает меня и целует в лоб.

— Ты невероятная женщина, — говорит она мне. — Мне повезло, что мы с тобой

познакомились.

Я смущенно смеюсь и, кажется, краснею.

— И мне повезло, — киваю я, надеясь, что Сьюзен видит, насколько я искренна.

Сьюзен мотает головой, останавливая готовые пролиться слезы.

— Ладно! — мягко шлепает она меня по спине. — Садись в машину! Езжай домой.

Если буду нужна тебе — звони. Но у тебя всё получится. Ты справишься.

— Спасибо, — благодарю я.

Наши руки соприкасаются, и, сжав на прощание ее ладонь, я иду прочь. Отойдя

всего несколько шагов, я оборачиваюсь:

— Сьюзен? — зову я.

Она поворачивается ко мне.

— Вы тоже звоните, если я буду вам нужна.

— Обязательно, — улыбается она.

Я выбираю прибрежную дорогу вместо федеральной автострады. И выглядываю в

окно чаще, чем должна бы. Я пытаюсь ценить каждое данное мне мгновение. В какой-то

момент по радио передают песню, которую я годами не слышала, и на целых четыре

минуты я позволяю себе забыть о том, кто я есть и что я делаю. Я — это просто я,

137

пританцовывающая в машине, мчащей на север по Тихоокеанскому шоссе, и это неплохо.

Совсем неплохо.

Когда я заезжаю на подъездную дорожку к своему дому, он видится мне больше и

выше, чем помнился. Я достаю почту и просматриваю ее, ища брачное свидетельство. Его

нет. Зато есть письмо из городского банка, адресованное мне. Я поднимаюсь по лестнице

и захожу в квартиру.

Какой знакомый запах. Запах, по которому я соскучилась, хотя и не понимала

этого, пока не почувствовала его. Все вещи лежат на своих местах. Дом словно застыл во

времени, дожидаясь меня, пока я жила в округе Ориндж. Я глубоко вздыхаю и не ощущаю

запаха Бена. Здесь только мой собственный запах.

Сев на диван, я распределяю почту. Потом мою посуду, что оставила перед

отъездом. Застилаю постель. Вычищаю холодильник и выкидываю мусор. Вернувшись,

гляжу на письмо из банка. Мелко — думать о том, сколько денег мне досталось в

наследство, но когда-нибудь мне всё равно придется открыть этот конверт. Сделаю же это

сейчас.

Четырнадцать тысяч две сотни шестнадцать долларов и сорок восемь центов