Навлекая беду

— Может, Кевин спрятался? — предположила Энн и сама себе не поверила. Она встретилась глазами с Джуди: та выглядела почти столь же разочарованной. После красной листовки Энн стала относиться к ней лучше. Немного.

— Уверена: перед закрытием они выгоняют всех, — сказала Джуди. — Так что, если он там и был… Думаю, мы его потеряли. Во всяком случае, пока.

Мэри подняла маленький кулачок:

— Не отчаивайся! Мы до него доберемся! Он почувствует силу девичьего гнева на себе!

Бенни жестом приказала подчиненным замолчать. Потом открыла мобильник и набрала номер.

— Детектив Раферти еще не ушел? — спросила она.

Но мысли Энн были уже далеко. Еще в начале Мэри подкинула ей одну идею. Там, в офисе. Стоит заняться этим сразу по возвращении. Энн еле терпела.

В комнате для совещаний Бенни и Джуди беседовали с детективами. Они во всех подробностях рассказали им, как был найден Кевин. Мэри отправилась к соседям Энн — проверить, кто что видел прошлой ночью. Энн сидела за своим столом в компании Мэла и делала звонки, необходимые для проведения в жизнь запасного варианта. Он требовал некоторых усилий, хотя на этот раз она не сомневалась: Кевин будет пойман. Особенно теперь, когда Энн знает, что тот неподалеку. Она собиралась рассказать об этом остальным, в том числе и Бенни, так как рассчитывала на их помощь. А кроме того, ей хотелось играть по правилам.

В офисе стояла тишина, если не считать далекого шипения принтера, который выплевывал листы один за другим. Это также часть ее нового плана. Взгляд Энн остановился на тонированном окне. В дымчатом стекле отразилось ее последнее воплощение. Она не могла вечно оставаться Дядей Сэмом, поэтому волосы Энн были коротко острижены и выкрашены в «насыщенный соболий» цвет («Растительная эссенция № 67»). Надпись на коробке обещала превратить ее в шатенку с волосами «насыщенного темного цвета», но Энн не нравилось быть темноволосой. В таком виде она начинала беспокоиться о состоянии своего счета. Вот так.

Сидящий на куче распечаток с показаниями Мэл выпрямил спину, и Энн погладила его по усам и щекам. С каждым ее движением зеленые глаза удлинялись, превращая Мэла в неполиткорректного Китайского Кота — один из самых любимых ее вариантов. Приняв душ и переодевшись, Энн почувствовала спокойствие и свежесть. В местном гардеробе нашлись юбка цвета хаки и белая футболка с надписью «Я ЗАСТАВЛЯЮ МАЛЬЧИКОВ ПЛАКАТЬ». Энн была в «бланиках», а губы оставила ненакрашенными, уступив давлению со стороны товарок (таковые у нее теперь имелись). Мысль: приобретений без потерь не бывает.

Теперь для ее плана было готово почти все. Осталось найти семью Уиллы и рассказать им. С чего начать? Сделав последний глоток остывшего кофе, Энн зашла на онлайновую справочную службу «Белые страницы». Набрала «Уилла Хансен» и «Филадельфия». Ответ оказался следующим: «К сожалению, записей, удовлетворяющих вашим критериям поиска, не обнаружено».

«Гм… Значит, Уилла не стала вносить свой телефон в справочник…»

Энн чувствовала, что к ней возвращаются силы. Искать под фамилией «Хансен» не было никакого смысла. И она не знала, где проживает семья Уиллы. Энн пришла в голову другая идея. Она подняла трубку и позвонила в их с Уиллой спортзал. Ответил какой-то молодой человек. Энн прикинулась эдакой дурочкой:

— Привет, это я, Дженни, новая массажистка, помнишь? Я работаю на дому.

— Дженни? Слыхал. Это Марк. Как насчет того, чтобы поработать и у меня на дому?

— Ха! — с трудом выдавила из себя Энн. — Привет, Марк. Я тут иду к одной из наших клиенток, но потеряла бумажку с адресом и телефоном. Ее зовут Уилла Хансен. У тебя есть где посмотреть?

— Конечно.

Послышался стрекот клавиатуры.

— Уилла Хансен живет на Кили-стрит, дом 2689. Телефона нет, но она заполнила форму. Дать?

— Пожалуйста.

Энн под диктовку все записала. Это было на другом конце города, неподалеку от Фитлер-сквер. Энн там раньше стриглась. Пока не научилась обходиться своими силами.

— У тебя в компьютере есть еще какая-нибудь информация о ней? Что-нибудь полезное для меня, из ее анкеты? Мне нужно пополнять базу данных о своих клиентах.

— Сейчас посмотрим.

Еще несколько ударов по клавишам.

— Негусто, Дженни. Здесь записано, что в клубе она два года и никогда не занималась ни вязанием, ни йогой, ни общей физподготовкой. Она не заполнила анкету полностью. Пометила, что живет одна, однако на «Вечерах для одиноких» не была ни разу. Похоже, дружелюбием девица не отличается.

— Да уж. — Энн не могла не отметить иронии судьбы: эта анкета запросто могла принадлежать и ей. — Что-нибудь еще? Или это все?

— Так… Дом она снимает, работает сама на себя. Графа с годовым доходом не заполнена, но это и не обязательно. Задерживала выплаты. Я смотрю на ее фотографию и не могу вспомнить. Хотя работаю здесь уже три года.

— Великолепно. Ну, мне пора.

— Слушай, Дженни. У меня в понедельник вечеринка, в честь салюта. Если ты…

— Спасибо, не надо.