Навигаторы Вселенной

Естественно, что вся толпа пленников без ума от этой чудесной венецианки. Даже сам Ретшиников при виде ее сразу прекращает свои кровожадные напевы и громогласные разглагольствования. Молодые обитатели замка тут же становятся точной копией Ромео, а те, кто постарше, постоянно пребывают в этом состоянии. Доктор стал абсолютным властителем Серраза, но, привыкший к лести, не обращает на это внимания. И уж не знаю почему, но он осчастливил меня своей симпатией, и я стал его спутником на прогулках. Теперь я с полным правом получаю рукопожатия отца и такие редкие улыбки дочери.

Мы обычно выходим на закате, когда солнце становится нежно-золотистым, а тени от гор, буков и елей ложатся на пастбища длинными полосами. Оетти неизменно разговорчив. Он настоящий кладезь анекдотов и неисчерпаемый источник воспоминаний. Все это трепещет, искрится и позволяет за одно мгновение увидеть тысячу образов, тысячу событий и тысячу разнообразных сторон человеческой души. Этот человек к тому же наилучший воспитатель. Каждая из высказанных им идей сопровождается блистательной игрой слов, появляясь, будто картина в драгоценной раме, что придает его мыслям особую пикантность и остроту. Они с легкостью проникают в сознание, подобно победоносной армии, вызывают наслаждение, как произведения искусства, и, кажется, хрустят на зубах, будто воздушные лакомства.

Франческа слушает нас, прерывая свое молчание лишь тогда, когда ее о чем-то спрашивают. Она никогда не испытывает потребности выразить словами свою радость или меланхолию. Она слушает отца, не сводя с него полных умиления глаз. Сама местность полна грации, гармонии и света, оживляемого трепещущими на ветру тенями.

Душа моя переполнена какой-то нежной тревогой. Я нахожу некое особое очарование во всей этой тайне. Если бы кто-нибудь предложил мне раскрыть секрет этой юной девы, я, без сомнения, с негодованием отверг бы его. Вне всякого сомнения, Франческа очень умна. Ее ответы в высшей степени точны и предельно лаконичны, являя собой невероятное сочетание застенчивости и смелости суждений.

Надо ли говорить, что я только о ней и мечтаю. Мои сердечные переживания становятся невыносимы. Внутри меня целая вселенная, где оставили свой след все, кто жил и умер ради торжества любви, огромной, прекрасной и преисполненной гармонии, как бездонное небо, полное звезд. Иногда мне кажется, что сквозь века я ощущаю биение их сердец, которые пульсируют в унисон с моим.

18 июня

Все так и есть! Именно тайна притягивает меня во всей этой истории. Глубокие глаза аметистового цвета вспыхивают при виде меня. На лице Франчески появляются доверчивая улыбка и пленительное выражение мягкой доброжелательности. Стоит мне только увидеть ее вдалеке, как мое сердце переполняется волнением, но, подходя ближе, я успокаиваюсь, как человек, очутившийся на краю пропасти, усеянной свежими сольданелами[1]. Франческа даже не пытается скрыть свою радость. В ее поведении нет ни малейшей тени кокетства. Красота так же свойственна ей, как империя могущественному королю. Она не знает никаких уловок по части обольщения или, скорее всего, не хочет их знать. Тем более что это было бы бесполезно. Ее предназначение — сохранять и сохранять души своей гордостью и незримой силой своего молчания.

25 июня

Сперва я наслаждался этими радостными улыбками Франчески, как оказанной мне невероятной милостью, но затем тоскливая тревога снова вернулась ко мне. Сама искренность этой молодой девушки стала источником моих мучений. Я боялся, что с теми, кого любишь, может случиться что-то ужасное, самое худшее на свете. Ложный выход — эта жестокая непринужденность, которая устанавливается между друзьями и которая лишает всякой надежды на более нежную привязанность. Может быть, мне нужно успокоиться, постигнув, что взаимность этого чудесного создания — слишком хорошая судьба для меня. Но я чувствую, я знаю, что Франческа никогда не станет чьей-то женой исключительно из чувства дружбы, скорее всего она останется со своим отцом, счастливая от сознания, что посвятила ему свою жизнь.

II

1-е июля

Сегодня мы поднялись в маленькую деревушку. Гора будто разодета в великолепное сверкающее платье. Снизу доверху она усеяна такими яркими цветами, покачивающимися на хрупких стебельках, невысокими кустиками огненной расцветки, которые находят свой час славы на шероховатом боку скалы в крохотных висячих садиках, сделанных из каменной пыли, образовавшейся на протяжении многих столетий. Буки поднимаются, как армия, готовая к битве, ели трепещут под летним ветерком.

Мы остановились на берегу горной речки; перед нами с ревом проносились волны. Франческа достала альбом и принялась набрасывать эскиз угольным карандашом.

Оетти прервал свой сверкающий поток забавных историй и сказал мне:

— Вы какой-то бледный и грустный. Не смогли бы вы мне довериться?

Я посмотрел на него. Дыхание у меня пресеклось, я ощутил, что от волнения кровь перестала бежать по моим венам.

Я спросил в ответ:

— Должно быть, вы уже догадались?