Навигаторы Дюны

Перед дворцом высился монумент, превосходивший размерами даже статую императора Файкана – монумент трем мученикам: религиозному вождю Иблису Джинджо, Серене Батлер и ее замученному ребенку. Убийство его стало искрой, воспламенившей священную войну.

Глядя на эти легендарные фигуры, Манфорд вспомнил те планеты, которые штурмовали его батлерианские последователи. Сколь многие народы ждут спасения от собственного искушения, и его, Манфорда, долг воевать до полной победы над этими искушениями. Он будет делать это ради блага человечества.

Как только Джозеф Венпорт будет уничтожен – о, Манфорд Торондо просто сгорал от нетерпения применить против него атомное оружие, – вся вселенная упадет в руки батлерианцев, и только после этого Манфорд Торондо будет считать свою миссию выполненной.

Под руководством Анари самые толковые военные советники Вождя разрабатывали планы уничтожения Колхара. Манфорд был уверен, что император Родерик будет в восторге и благословит его на этот подвиг, втайне, однако, надеясь, что и батлерианцам придет конец. Собственно, Родерик Коррино не особенно скрывал это свое сокровенное желание.

Манфорд решил не посвящать императора в свои тайные планы. Одобрение Родерика ему было абсолютно не нужно.

Однако необходимо все же смягчить неприязнь императора и его семейства в отношении батлерианцев. Во всяком случае, даже Правдовидица подтвердила, что Манфорд Торондо не имеет никакого отношения к исчезновению Анны Коррино, но Родерик до сих пор не может простить Манфорду смерть своей юной дочери.

Но скоро, очень скоро все изменится к лучшему. Манфорд уже придумал способ возвеличить память о маленькой Нанте, и был уверен, что императору это понравится.

Манфорд бодрствовал до рассвета, наслаждаясь своими мыслями и чувствами среди спавших мертвым сном последователей. В шатре, пользуясь отсутствием бдительной Анари, Манфорд заново перечитал части записных книжек Эразма, которые вождь батлерианцев тайно возил с собой. Покончив с чтением, он выглянул из шатра. Небо посветлело. Скоро взойдет солнце…

В шатер вошел священник Хариан с завтраком и любимым бодрящим чаем Манфорда. Лысый священник был страшно удивлен, застав Манфорда бодрствующим.

– У вас что-то случилось? Вы плохо спали?

– Нет, я хорошо выспался. Сегодня мы сорвем все покрывала. Император останется доволен.

Хариан нахмурился.

– Будет ли?

– Уверен, что да.

Люди начали просыпаться и выползать из своих палаток. Манфорд выслал на площадь глашатая, чтобы привлечь внимание императора. Из дворца вышли императорские гвардейцы и принялись с любопытством наблюдать за суетой в лагере батлерианцев. Затем солдаты и офицеры снова скрылись во дворце. Несомненно, все увиденное ими будет доложено Родерику.

Манфорд безмятежно допил чай. Хариан привел с собой дюжину рослых мужчин, которых Манфорд решил взять с собой на аудиенцию.

На одной из аллей копошились батлерианские рабочие, принесшие с собой два массивных предмета, упакованных в алую, расшитую золотом, ткань. Манфорд мысленно улыбнулся. Родерик Коррино и его жена будут обрадованы и взволнованы, когда увидят, какой дар приготовил им Торондо и его ремесленники в знак восстановления мира.

Охваченные любопытством садовники, работники парка и несколько гвардейцев поспешили за рабочими, чтобы пресечь их недопустимую самодеятельность, но рабочие спокойно шли вперед, не обращая на преследователей ни малейшего внимания. Вслед за солдатами двинулась толпа батлерианцев.

Манфорд распорядился, чтобы его кресло поставили на возвышение, откуда было хорошо видно место предстоящего действа. Потом Манфорд перевел взгляд на дворцовый балкон, с минуты на минуту ожидая появления Родерика.

Священник Хариан грубым громким голосом пролаял команду, и рабочие принялись устанавливать принесенные ими предметы рядом с монументом трем мученикам. Покрывала были сдернуты, и все увидели, что рабочие принесли с собой резные каменные глыбы. Это был пьедестал. С помощью блоков рабочие, напрягая все силы, установили его в нужное положение. Каменотесы изготовили пьедестал так, чтобы он вписался в композицию монумента. Новая статуя должна была стать четвертой фигурой ансамбля.

Когда каменный пьедестал был установлен, на балконе появились император Родерик с Хадитой, вернувшейся из зоны бедствия. В другое время на площади при появлении императора раздались бы приветственные клики, но сейчас все внимание толпы было приковано к новому постаменту.

Манфорд дал знак, и Хариан приказал рабочим приступить к установке второго фрагмента, более массивного, чем первый. С помощью веревок и блоков двадцать мускулистых рабочих водрузили на пьедестал покрытую тканью фигуру. Манфорд не хотел, чтобы император и императрица раньше времени увидели статую.

Когда блок был установлен, Хариан повернулся к Манфорду лицом, ожидая следующего сигнала. Манфорд посмотрел на дворцовый балкон. Император Родерик не улыбался, но это не поколебало уверенности Манфорда.