Навигаторы Дюны

Верховная Преподобная Мать представляла здесь Орден сестер, а также и свое благородное семейство – дом Харконненов с Ланкивейла. Валя воспользовалась своим влиянием, чтобы испросить место при дворе для своего младшего брата Данвиса, чтобы он был на виду в ландсрааде. Родерик удовлетворил просьбу.

Данвис Харконнен сидел в ложе аристократов в отороченном китовым мехом одеянии, которое, правда, вышло из моды несколько лет назад. Молодой человек с умными живыми глазами был, пожалуй, излишне бледен и худ, но Родерик находил его симпатичным.

Когда шум на площади стих и сменился ожиданием, Родерик заговорил. Усилители доносили его голос до самого края заполненной народом площади.

– Это собрание заставляет меня вспомнить о празднестве при моем деде Файкане I. То торжество было устроено по случаю окончания джихада. Сегодня мы празднуем другую, но не менее важную победу – победу в войне за мир и спокойствие в империи.

Однако после падения мыслящих машин, – продолжал Родерик, – в наших рядах обнаружились новые враги, те, кто тянул нашу цивилизацию в двух разных, но равно опасных направлениях. Два экстремиста пытались разорвать империю с двух сторон, – император сделал паузу, оглядывая океан лиц и думая, какой из партий они симпатизируют. Теперь есть только одна партия, напомнил он себе, моя партия.

– Директор Джозеф Венпорт пытался управлять нами монополией на безопасное космическое сообщение и на распределение пряности. Он был умен, но эгоистичен и аморален, но мы покончили с его неэтичным отношением. После падения монополии Венпорта наша новая, независимая Космическая гильдия будет гарантировать свободное торговое и пассажирское сообщение между всеми планетами империи.

Родерик сделал паузу, чтобы толпа поняла, какие громадные возможности откроются перед людьми, какое благотворное влияние новшество окажет на их жизнь, а затем снова возвысил голос:

– С другой стороны действовал Манфорд Торондо, которого никак нельзя назвать разумным человеком. Это был властолюбивый фанатик, который манипулировал толпой, причиняя смерть и разрушения, вредил всем, без исключения, гражданам империи. Этот экстремизм рухнул, не выдержав собственной нетерпимости.

Толпа поначалу реагировала вяло, но постепенно аплодисменты становились все громче, по мере того, как слушатели находили в себе мужество выражать свои настоящие чувства. В толпе были люди, до сих пор симпатизировавшие делу батлерианцев, но гром аплодисментов говорил императору другое – несмотря на весь яростный напор фанатиков, остальная часть населения не одобряла их действия, но молчала из страха открыто высказать свое отношение к ним. Слыша одобрение толпы, Родерик испытал невероятное облегчение.

Взяв за руку Хадиту, он продолжил:

– Оба эти экстремиста сильно мне навредили. Из-за них я потерял своего брата Сальвадора, мою дочь Нанту и мою сестру Анну. Скорбь по этим людям до сих пор причиняет мне боль, но мои страдания – это лишь капля в море страданий, которые пришлось претерпеть многим другим людям. Слепые амбиции этих двух людей стоили человечеству очень дорого. Воюя друг с другом, Торондо и Венпорт были уверены – каждый со своей стороны, – что только они могут правильно распорядиться будущим цивилизации. Но они оба потерпели неудачу. А нам надо сохранять бдительность, чтобы не допустить появления таких же экстремистов в будущем.

Как ваш император, я нуждаюсь в вашей помощи, чтобы идти по новому пути. Этот путь ни один, даже великий человек не может одолеть в одиночку. Я не ищу славы. Я всего лишь иду впереди всех. Да, я просто человек, – он улыбнулся и поднял вверх руку Хадиты. – Рядом со мной моя императрица, и она готова остановить своего мужа, если его вдруг начнет заносить не в ту сторону. К тому же она – якорь, придающий мне устойчивость. Она наблюдает за людьми, как и я. Она уже доказала свое неравнодушие, отдавая силы и энергию на помощь людям, пострадавшим от недавнего страшного наводнения.

Хадита взяла слово:

– Мой муж, так же, как я, заботится о своих подданных. Касается ли трагедия одной деревни или всей империи, эта боль касается каждого из нас, – она прикоснулась к короне. – Сердце императора с вами. Я же буду и дальше давать ему советы в меру моих сил и буду его рупором.

– Ты заслуживаешь корону, которая сверкает на твоей голове, – сказал Родерик, тепло улыбнувшись императрице, – но она слишком тяжела. Я приготовил для тебя новый, намного более легкий, но пронизанный любовью убор.

По знаку императора к императрице подошел старый слуга и преподнес ей плоскую, богато украшенную коробку, в которой лежал головной убор, украшенный весенними цветами. Хадита не удержалась от восторженного восклицания.