Навигаторы Апокалипсиса

Майор Клименко определенно слышал все, но было невозможно понять, что он думает по поводу поднятой Гуськовым темы. В отличие от Стрельцова, который еще некоторое время пыхтел, явно прокручивая в мыслях сомнения Гуськова и подыскивая новые контраргументы, Клименко сохранял полное спокойствие и нейтральное выражение лица. В принципе, и та, и другая реакция на провокацию могла свидетельствовать как о виновности, так и, наоборот, о кристальной чистоте помыслов товарищей. Допустим, Клименко – «крот». Тогда его безучастность – маскировка. Если же нет, он дисциплинированно пропустил мимо ушей явную глупость (с официальной точки зрения). В случае Стрельцова все точно так же. Его возмущение могло быть искренним, а могло быть спектаклем, разыгранным капитаном, чтобы отвести от себя подозрения.

То есть провокатор из Гуськова получился так себе. И даже не столько провокатор, сколько физиономист.

«Значит, придется ловить «крота» за руку, другого варианта нет, – сделал вывод майор. – Внимательно следить за обоими, и если кто-то из них вдруг решит незаметно позвонить или передать сообщение…»

– Где будем нырять? – отвлек от размышлений Геша.

– Не здесь, – вместо Гуськова ответил Клименко, – отъедем немного. В Новом мире здесь приличное движение. Лучше на обочине или на стоянке какой-нибудь.

– Вон там налево поверни, – посоветовал Локтев. – Между «Ашаном» и «Леруа Мерлен» большая стоянка будет. Сегодня там негусто с машинами… должно быть… в нашем мире.

– Ясновидящий, что ли? – Трощинский хмыкнул.

– Я же в Строгино живу, – Локтев ответил почему-то серьезно. То ли устал выдумывать ответные подначки, то ли что-то его вдруг обеспокоило. – Тут каждую субботу пасусь. И по будням, если отгул.

– Надо же, и я здесь завсегдатай, – сказал Стрельцов. – Как это мы ни разу не встретились?

– Во понастроили махин, да? – Локтев усмехнулся. – Но вообще-то по «Ашану» у меня жена специалист. Я обычно в «Леруа» и другие точки заглядываю или в машине…

Локтев вдруг осекся и резко подался влево, едва не впечатав в сиденье Трощинского. Лейтенант собрался было возмутиться, но проследил за взглядом Локтева и тоже замер, прилипнув к окну.

– Стрелец, смотри! – Трощинский резко обернулся и коротко махнул рукой. – Смотри скорее!

– Бля-я, – Локтев снова сел на место.

Даже не сел, а устало плюхнулся. На лице у него отражалась целая гамма эмоций, причем очень сложная, но если вкратце – нежно-тоскливо-безысходная. Трудно было представить, что Локатор способен на такие глубокие и непростые переживания, однако факт оставался фактом.

Гуськов присоединился к товарищам и мысленно повторил отпущенное Локтевым словечко. Иначе как новым ударом увиденное на парковке перед «Ашаном» было не назвать. Причем удар пришелся не в бровь, а в глаз.

На забитой машинами стоянке о чем-то торопливо договаривались две женщины. Обе были хорошо знакомы и Гуськову, и всем другим ребятам по официальным встречам на праздничных мероприятиях и по неофициальным посиделкам на дачах. Что уж говорить, группа у майора была сплоченная по всем статьям, выехать с семьями на шашлычок никто не отказывался. Только Трощинский каждый раз приезжал с новой бабенкой. Но ему это прощалось, даже стало своего рода фишкой.

Так вот, этих двух женщин узнали все. В первую очередь Стрельцов и Локтев. Поскольку на стоянке торопливо совещались жена Стрельцова и жена Локтева. И машины, рядом с которыми они стояли, тоже выглядели знакомо. Из небольшого «Шевроле» выглядывала дочка Стрельцова, а в полумраке салона «Киа Спортаж» маячили две белокурые головенки локтевских сыновей и еще один знакомый профиль. А конкретно – профиль… старшего лейтенанта Локтева собственной персоной! Более того, как раз в этот момент Локтев-один выглянул в окошко и что-то сказал женщинам, указывая на небо. Видимо, поторопил.

– Все правильно, – голос у Локтева-два заметно сел. – У меня сегодня отгул должен быть.

– Ты не волнуешься, – теперь тоже нормальным тоном, без издевки в голосе заметил Трощинский.

– Это я храбрюсь, чтобы детей успокоить, – голос у Локтева дрогнул. – Наверняка в деревню спешу их увезти, пока на службу не выдернули. Гляди, машина просела, хорошо затоварился в супермаркете. Слышь, Стрелец, а тебя нет.

– Я на службе, наверное, – тихо ответил капитан. – У меня жена… сама… все умеет. Только ехать моим некуда.

– Че, тормознуть? – спросил Геша, косясь через зеркало на Гуськова.

– Езжай! – почти одновременно рявкнули Локтев и Стрельцов, а заодно и Трощинский.

– Блин! – Водитель поморщился. – Не орите, не глухой!

– Прямо, Геша, – спокойно сказал Гуськов. – Всем отставить нервы.

– Пригодятся, – негромко добавил Клименко. – Георгий, давай по кругу, объезжай парковку и прижмись к обочине. Пора отсюда нырять.

– Прижаться, оно, конечно, можно… – машину вдруг сильно тряхнуло, и Геша добавил какое-то невнятное ругательство.

«Форд» вроде бы начал прижиматься к обочине, но почему-то странно лавируя. Машина словно не желала слушаться водителя. Это заметили не только Гуськов и Клименко, которые смотрели, как и Геша, вперед, но и другие члены экипажа.