Навигаторы Апокалипсиса

Юлю от ужаса будто бы прошило током. А затем она завопила с такой силой, что, казалось, сумела перекрыть грохот взрывов, стрельбу и крики дерущихся мужчин. И ее вопль услышали.

Бойцы из обеих реальностей, как по команде, обернулись и на миг замерли, не сразу поверив своим глазам. Но когда им стало ясно, что это не обман зрения и не галлюцинация, бойцы обеих армий, не задумываясь больше ни на секунду, вскинули оружие и бросились на черных тварей. Которых к тому моменту стало уже несколько десятков и которые продолжали выпрыгивать из нереальной зоны со скоростью сыплющегося из перевернутого ведра черного гороха…

…Тем временем на левом берегу Москвы-реки, а вернее – в трех без малого километрах от уреза воды продолжалась интенсивная работа по руководству операцией «Контрпрорыв-2». Несколько больших автобусов, множество машин, десятки единиц вспомогательной и боевой техники стояли, маневрировали, выдвигались на позиции трех линий обороны, создавая на Тушинском аэрополе вполне деловую по военным меркам обстановку, но никак не реагируя пока на изменения ситуации в пределах практически уничтоженного вражеского плацдарма на правом берегу. Там шла работа – это все, что пока знали бойцы и командиры развернутых на аэрополе подразделений.

В объединенном штабе знали чуть больше, но и там пока толком не поняли, что происходит. Единственным, кто мог это понять и оценить, был генерал Мазич, но в штабе он не появлялся. Он находился в своем фургончике и принимал доклад от навигаторов-шпионов, которые спровоцировали противника перейти именно тогда и там, где это требовалось Мазаю и компании.

Разведчики, поджидавшие навигаторов в условленном месте, успешно вытащили их из-под удара за минуту до начала минометного обстрела, переправили на катере на левый берег и под белы рученьки доставили к Мазаю. После чего генералу стало совершенно плевать на ход операции. Он углубился в беседу со своими агентами.

С другой стороны, а что ему было еще делать? Смотреть, как минометы долбят по стройплощадке, перепахивая несколько гектаров дорогостоящей московской земли будто бы под очень раннюю посадку картошки? У генерала имелся компьютер, на который передавались картинки с четырех камер, установленных на всех вероятных направлениях прорыва из западни. Так что в целом Мазай был в курсе общего хода операции. А для частностей у него имелся объединенный штаб…

Генерал слушал отчет Риты очень внимательно. Чересчур внимательно, как ей показалось. Он будто бы пытался услышать даже то, что Рита не говорила, словно хотел «прочитать» что-то «между строк». И вопросы он задавал странные, вроде бы по теме, но в то же время с каким-то непонятным подтекстом. Хотел поймать на несоответствиях, что ли? Не доверял? В общем-то, Рита давно привыкла к манере Мазая превращать любую беседу в допрос, но в этот раз генерал явно перегибал палку. Отважной разведчице и без того досталось, такой объем нелегальной работы провернула, столько вытерпела! А теперь еще и свой же начальник «нагибал» по полной программе. Куда годится? Хорошо хоть, Мазай периодически отвлекался на Сергея, уточняя некоторые моменты да выслушивая сводки с «фронта». В штабной фургончик каждую минуту заглядывали то адъютант генерала, то начальник штаба, то представители «смежников» – офицеры из штабов военных и полицейских подразделений. Эти паузы позволяли Рите отдышаться и собраться с мыслями, но все равно с каждым вопросом, с каждой минутой, проведенной «на ковре» у Мазая, ей становилось все неуютнее и тревожнее.

Неуютно ей становилось от ощущения, что Мазич с каждой минутой все больше подозревает Риту в каких-то неизвестных ей самой прегрешениях, а тревожно, потому что генерал после каждого доклада с «фронта» становился все мрачнее. Второй момент не имел прямого отношения к Рите, но настроение у генерала портилось, а это уже отражалось и на каверзности его вопросов. Слава богу, в конце концов Мазаю надоело совмещать «приятное с полезным» и он прекратил терроризировать свою помощницу. Всецело сосредоточился на командовании боевыми действиями. Но навигаторов не отпустил. Указал им на кушетку у дальней стенки вагончика и буркнул «сидеть». Как двум пуделям. Отношение называется!

«То ли дело Володя, – Маргарита незаметно вздохнула. – Настоящий начальник. Вежливый, тактичный, добрый. Жаль, что так все вышло. Но если бы я не согласилась работать на Мазая, за Водолеем следил бы кто-нибудь другой. Тот же Ковалевский. Он ведь тоже на жалованье у Конторы. Да и как я могла отказаться, если тоже навигатор. Выбор был прост: или с Мазаем, или против него. А что случается с теми, кто против генерала, – известно. Пуля в затылок и «досвидос». Нет, правильно поступила. А допросы эти и тяжелый характер Мазая… потерплю, еще не то терпела».