Навигаторы Апокалипсиса

– В дыму все было, да и к сиянию не привыкну никак, не смотрел по сторонам, чтобы голова не кружилась, – Гуськов развел руками. – Но примерно об этом я и хотел доложить. Согласно документам, которые мы с Локатором раздобыли, программу дублирования невольно запустили сами люди, когда случайно вскрыли древние захоронения. И ночные твари – это авангард какого-то войска, медленно восстающего из древних крипт.

– Из чего? – снова встрял Трощинский.

– Из пещер, – пояснил Локтев. – Захоронений этих. Не встревай!

– Точнее, твари стали чем-то вроде отряда для разведки боем или вроде группы зачистки плацдарма, – продолжил Гуськов. – А «истуканы» – это, похоже, капсулы, в которых упрятано то, что обеспечит нам главные проблемы.

– Нам, – бесстрастно уточнил Стрельцов.

– Вам, – согласился майор. – Но последняя ли это проблема, неясно. Древние крипты, из которых сначала выбрались твари, а теперь поднялись эти «истуканы», могут оказаться гораздо глубже, чем нам представляется.

– Информация не сильно обнадеживает, но впечатляет, – заметил Трощинский.

– Сейчас впечатлишься на всю катушку, – пообещал Локтев. – Не встревай, просил же!

– Об этом мы прочитали в записях одного ученого, последнего из работавших на Мазая. Он тоже оказался навигатором, но не проходил ни по каким спискам, ни по «черным», ни по «белым». Оперативный псевдоним «Академик». Так вот, в последних записях Академик, почуяв опасность, излагает не только суть исследований, но еще и свои подозрения насчет Мазая. Для страховки.

– Которая, получается, не помогла, раз вы читали эти записи, – вздохнув, проронил Парус.

– Нет, страховка помогла, Академик пока еще жив и успешно скрывается. А записи… думаю, он подкинул нам намеренно.

– Зачем? – спросил Стрельцов.

Почему-то лишь сейчас в его взгляде появилась искра заинтересованности.

– Не знаю, – Гуськов покачал головой. – Я уверен, что встречался с Академиком ночью, в госпитале, а затем даже коротко переговорил, когда мы перешли в нереальность. Только я подумал, что это Козерог. Он и тогда попробовал на что-то намекнуть, но я неправильно его понял. Решил, что он угрожает. Теперь я понимаю, что Академик пытался и до сих пор пытается нам что-то подсказать. Наставить на какой-то путь.

– И ты думаешь, это будет верный путь? – Стрельцов посмотрел на майора исподлобья. – Почему?

– Потому, что согласен с подозрениями Академика насчет Мазая. Навигатор считает, что Мазай неспроста появился практически ниоткуда ровно за год до катастрофы. Он каким-то образом связан с теми, кому было выгодно, чтобы люди как бы случайно нашли древние крипты и невольно запустили механизм дублирования реальности. А возможно, генерал и вовсе одно из этих заинтересованных лиц.

– Веселые дела, – пробормотал Парус. – И что делать?

– Всем уйти в Старый мир и воевать с Мазаем, – предложил Трощинский. – Чтоб он еще какой-нибудь «механизм» не запустил по дурости.

– Если он участвует в этом по дурости, один расклад, а если по злому умыслу? – возразил Парус. – Тогда, выходит, он гораздо сильнее нас и все бессмысленно.

– Значит… надо подумать, – изрек Тролль.

– Надо, – негромко согласился Стрельцов и вновь покосился на майора. – Так, командир?

Гуськов не ответил, поскольку его отвлек телефонный звонок. Вызов пришел на айфон майора Клименко. Гуськов подал товарищам знак умолкнуть и достал телефон. Номер абонента был Гуськову незнаком, но майор не стал долго раздумывать и ответил. К удивлению Гуськова, оказалось, что звонят именно ему, и звонит сам бывший владелец айфона майор Клименко.

– Слава богу, – Гуськов выдохнул с искренним облегчением. – Пришел в себя?

– Звоню же, – голос у Клименко был слабым, но майор старался бодриться, даже хмыкнул. – Только не знаю, надолго ли. Могу снова задрыхнуть, так что слушай, Алексей, и не перебивай, каждая минута на счету.

– Так, может, до завтра?

– Нет, майор. А вдруг вообще ласты склею к утру? Информация больно важная. Жалко, если пропадет.

– Лады, – сдался Гуськов. – Слушаю.

– Прав ты был, майор, насчет Козерога, каюсь, – Клименко вздохнул. – Искал я контакта с этим навигатором, хотел перед Мазаем прогнуться. Выложить ему неожиданно результаты личного расследования, всех обскакать, звездочку очередную получить. По моим расчетам, Козерогом должен был оказаться последний из мазаевских ученых, академик Абрамов.

– Не совсем так, – возразил Гуськов, – но мыслил ты в верном направлении. Академик тоже навигатором оказался. А вот самодеятельностью ты действительно зря занимался, я тебя самого едва не записал в «кроты».

– Я помню, – Клименко коротко откашлялся и продолжил «исповедь»: – Второй важный момент, Алексей. Теперь не предположение, точно знаю. Мазай не убрал Абрамова, поскольку тот применил простейший прием, подстраховался. Спрятал где-то бумажные копии всех документов по теме. В Старом мире Мазай их нашел, но в Новом нет, Абрамов их перепрятал. Потому-то ученый и уцелел.