Навигаторы Апокалипсиса

– Само собой, – Локтев с сомнением посмотрел на майора. – Бледноват что-то, командир. Может, домой? Полежишь до обеда, жена бульончик сварганит, чаек покрепче. А Мазаю отзвонишься, да и все дела.

– Нет, Семен, – Гуськов опустил окно и вдохнул еще порцию холодного воздуха. – Оклемаюсь. Нормально. А дома все равно не отдохнешь. Новостройка, два года дому, еще не все заселились, соседи сверлят и долбят, сволочи, круглые сутки.

– Это да, известная проблема, – Локтев хмыкнул. – У нас тоже сверлят, хотя дому десять лет. Да все профессиональной техникой норовят воспользоваться, даже если обычная дрель с задачей легко справляется. Шуму – хоть из дома беги. Я одному соседу перфоратор его сверхмощный в задницу вставил, он проникся, до сих пор разрешения спрашивает даже гвоздь забить. Но всем ведь не вставишь.

– Вот именно, – Гуськов сделал еще несколько глубоких вдохов-выдохов и закрыл окошко. – И ехать далеко. Да и жены у меня нет.

– Виноват, – Локтев слегка замялся, но простота и любопытство взяли свое. – А куда делась, была же? В прошлый Новый год, в клубе… я ее помню.

– Была, да сплыла, – Гуськов отвернулся и уставился в окошко. – Как раз в прошлый Новый год, за пять минут до полуночи. Даже президента не дослушала.

– Виноват, командир, простите, – Локтев, наконец, сообразил, что это болезненная для майора тема.

– Бульона нет, – вдруг сказал водитель, оборачиваясь и протягивая термос, – но чай имеется.

– Спасибо, Олег, – Гуськов покачал головой. – Не хочу.

– Крепкий? – уточнил Локтев.

– В меру, – ответил водитель. – Сладкий, главное.

– Командир, надо выпить, – Локтев отвинтил крышку, она же кружка, и налил чаю. – Глюкоза для мозгов при сотрясе – первое дело. Поверь старому боксеру. Пей.

На импровизированное чаепитие ушло целых пять минут – непозволительно много времени! – но Локтев и водитель были непреклонны. Более того, они заставили Гуськова сделать то, чего он не делал никогда в жизни. Они скормили ему здоровенный «Сникерс», который нашелся в «бардачке» у запасливого Олега.

Поначалу Гуськов возмутился, но потом какой-то внутренний голос подсказал ему, что товарищи правы, и майор все-таки съел импортный батончик, а после выдул еще одну кружку чая. И вопреки опасениям его не стошнило. Даже наоборот, ему стало гораздо легче. Пульсирующая боль в висках поутихла, тошнота отступила, а головокружение исчезло вовсе. Оставалось победить дрожание рук, но это представлялось проблемой третьего порядка, из разряда «само пройдет».

Дорога от Института скорой помощи имени Склифосовского на Большой Сухаревской площади до известного здания на площади Лубянской заняла минут двадцать, и дело было не в пробках, а в том, что Олег старался вести машину аккуратно, плавно, без рывков, чтобы Гуськова не укачало. Майор заботу оценил, но распорядился «добавленным временем» экономно. Сделал несколько звонков с телефона Локтева (свой он так и не забрал из тумбочки у кровати Клименко, и теперь от гуськовского «Самсунга» наверняка остались только обугленные запчасти), затем перенес несколько важных номеров в память «трофейного» айфона и трижды попытался вызвонить капитана Стрельцова.

Две попытки провалились по причине отсутствия абонента в зоне действия связи, а третья закончилась прозвоном вплоть до появления на экране сообщения «абонент не отвечает». То есть Стрельцов вернулся в зону доступа, но трубку не поднял. Может быть, не услышал или имелась какая-то еще причина?

– Я тоже ему звонил, – сказал Локтев, когда командир вернул старлею телефон. – Не дозвонился. Вырубил, наверное, Юра свой телефон и задрых. Вы ведь сами сказали, до утра отдыхать.

– Утро уже, – Гуськов взглядом указал на светлеющее небо. – Ладно, не перезвонит, ты еще раз его набери. Я могу забыть.

– Есть, понял, – Локтев кивнул и, бросив короткий взгляд на здание Конторы (машина уже подъехала к Лубянской площади), вдруг выпалил вроде бы не к месту: – А разрешите с вами к Мазаю!

– Зачем? – машинально спросил Гуськов, но тут же исправился: – А вообще-то правильно, идем. Думаю, генерал не будет возражать.

– Ага, – Локтев как-то загадочно ухмыльнулся. – А если возразит, я ему пару вопросов задам. Не-ли-цеприятных.

– Каких? – Гуськов сдержанно усмехнулся.

– Ну, таких… – Локтев не решился повторять заковыристое слово. – Не в бровь, а в глаз. В общем, если что… если генерал «захочет песен», не вопрос, «их есть у меня».

– Туманно, Локатор, но я тебя понял, – Гуськов взглядом указал на подъезд здания ФСБ. – Выгружайся.

Ни дежурный в холле, ни секретарь в приемной генерала, ни сам Мазай против присутствия Локтева ничего не имели. Мазич даже поздоровался с Локатором за руку и усадил его напротив Гуськова за столик для совещаний. И перед тем, как приказать секретарю сделать кофе, генерал поинтересовался у Локтева, нужны ли старшему лейтенанту сахар и сливки. Так что, какие бы ни имелись у Локтева претензии к генералу, оперативник был временно нейтрализован.