Навигаторы Апокалипсиса

Услышав, что шаги за спиной стихли, беглец, наконец, тоже остановился и чуть повернул голову влево. Разглядеть его лицо Гуськов так и не сумел, увидел только скулу, угол рта и вроде бы бородку. Но по наклону головы и по дернувшейся щеке нетрудно было догадаться, что Козерог усмехнулся.

«Хорошо смеется тот, кто смеется последним! – подавив негодование, подумал майор. – Сейчас посмотрим, кто им окажется!»

– Лицом к стене, руки в гору! – вслух потребовал Гуськов. – И без фокусов!

Беглец медленно поднял руки и вдруг сделал левой кистью пару движений, будто бы позвал майора за собой. Гуськов сразу понял, что сейчас произойдет, поэтому отбросил все сомнения. Пистолет майора коротко тявкнул, о кафельный пол пустотно звякнула стреляная гильза, но пуля ушла «в молоко». В тот самый миг, когда боек ударил в капсюль патрона, загадочный беглец исчез с линии огня. Будто бы его и не было.

Слава богу, на линии огня не оказалось и никого другого. В целом госпиталь мирно спал, дежурные в ординаторской и приемном покое были заняты своими медицинскими делами, а охрана сидела в спецкомнате и глазела в мониторы системы наружного наблюдения. То, что происходило внутри госпиталя, интересовало охранников постольку-поскольку. А возможно, они тоже дремали.

Гуськов резко опустил оружие, снова негромко выругался и сделал глубокий вдох, а затем медленный выдох, чтобы успокоиться и сообразить, что делать дальше. Идти за беглецом теперь уж точно становилось крайне опасно, но именно сейчас майору не оставалось ничего другого.

Нет, дело не в том, что Козерог бросил Гуськову вызов и в душе у майора закипело желание поднять перчатку. Майор давно перестал реагировать на провокации и вспыхивать по пустякам. Богатый опыт – это еще тот «холодный душ», остужает даже самые горячие головы, а Гуськов и в юности не был особо горячим парнем. Однако все тот же опыт подсказывал майору, что появление Козерога в госпитале и его дальнейшее поведение были «тонким намеком на толстые обстоятельства». Говоря проще, Козерог не заманивал в ловушку, а зазывал Гуськова на нейтральную территорию. То есть как бы не в засаду, а поговорить. У майора не было абсолютно никаких оснований доверять врагу, но профессиональное чутье уверяло Гуськова, что это действительно никакая не западня и что, только шагнув следом за Козерогом, он узнает правду. Или хотя бы ухватит кончик нити, с помощью которой удастся пройти по лабиринтам, по которым вот уже сутки вслепую бродил и сам Гуськов, и его товарищи.

Все эти мысли промелькнули в сознании у майора ровно за один вдох-выдох. Ровно за это же время Гуськов успокоился и настроился на следующий шаг. Оставалось лишь его сделать.

– Что это тут бахнуло? – из внутренней двери приемного покоя выглянул заспанный доктор. Увидев в руке у Гуськова пистолет, врач отпрянул и округлил глаза. – Вы чего, обалдели?!

– Назад, – Гуськов подкрепил приказ движением ствола.

– Ох ты, е-е-мое!

Доктор резко подался назад, запнулся, и позади него что-то загрохотало. Наверное, рухнула вешалка, что стояла слева от внутренней двери. Возможно, приказ, жест и угрожающее телодвижение майора и напугали врача, но опрокинул вешалку и уселся на пятую точку он не от страха. Скорее, от удивления. Ведь дверь он не захлопнул, и то, что произошло дальше, врач увидел своими глазами. А для неподготовленного человека такой фокус – гарантия нервного срыва. Шутка ли – был человек в коридоре, и вдруг нет его. И не провалился этот человек с пистолетом, не юркнул в ближайшую дверь, не сиганул в окно. Просто исчез! Именно так, исчез, словно растворился в воздухе, как растворяется сахар в кипятке. Только быстрее…

…Впрочем, для Гуськова наличие свидетеля и его реакция не имели значения. Кто куда исчез? Приснилось вам, батенька! А что гильза в коридоре валяется и дырка в стене образовалась, не вопрос. Случайный выстрел, и на старого майора «бывает проруха», обойдется выговором. Да и вообще, все это будет иметь хоть какое-то значение и продолжение, если майор вернется! Именно «если» вернется, а не «когда». Из тех мест, куда Гуськов шагнул следом за Козерогом, возвращались далеко не все. И это еще мягко сказано. Только в группе майора Гуськова трое ребят полегли в этих странных местах. Половина группы. А сколько еще не вернулось из других групп и подразделений, которыми командовал генерал Мазич? Кто сосчитает?

Майор сделал еще пару шагов и вновь остановился. Он находился в коридоре перед внутренней дверью приемного покоя все того же госпиталя ФСБ. Именно того же, а не такого же. Полного дубля, до последнего кирпичика, до последней песчинки и трещинки… правда, по состоянию на вчерашнюю полночь. Теперь же разница имелась, и еще какая. Заключалась она как раз в том, что в Старом мире здание госпиталя было сильно разрушено.