Навигатор

— А я вообще сомневаюсь в том, что этот текст содержит в себе хоть какое-то послание, — добавил Харрис.

— Есть только один способ проверить это предположение, — задумчиво произнес профессор.

Он отсканировал ровные столбцы букв, ввел в компьютер и в течение нескольких минут щелкал по клавишам тонкими пальцами. Буквы плясали на экране монитора в самых разнообразных комбинациях и сочетаниях, пока наконец не выдали ему одно-единственное слово:

Орел.

Харрис взглянул искоса на экран и рассмеялся.

— Мы могли бы и сами догадаться. Ведь это же имя любимой лошади Джефферсона.

Профессор понимающе улыбнулся.

— Баббедж продал бы душу этому компьютеру даже за десятую часть той мощи, которой он располагает. — Он набрал на клавиатуре ключевое слово, а потом дал команду компьютеру использовать его в качестве ключа к дешифровке ранее просканированного текста.

Послание Джефферсона, адресованное Льюису еще в 1809 году, предстало в своей первозданной простоте.

Харрис напряженно всматривался в экран через плечо профессора.

— Не могу поверить своим глазам, — взволнованно прошептал он. — Невероятно. — Он схватил лист бумаги со странными нарисованными линиями. — Анджела утверждает, что это слова из древнего финикийского языка.

— Вполне соответствует тому, о чем говорит в своем послании информатор Джефферсона из Оксфорда.

Харрис вдруг ощутил невероятную усталость.

— У меня с самого начала было чувство, что мы сделаем какое-то великое открытие.

— А с другой стороны, эта красивая легенда может оказаться досужим вымыслом, продуктом изощренного, если не сказать утонченного, воображения.

— Вы действительно так думаете, сэр?

— Нет, я полагаю, что этот документ самый что ни на есть настоящий. А вот что касается содержащейся в нем информации, то это совсем другое дело.

— Что же нам теперь делать с этим открытием?

Профессор так сильно дернул седую бороду, что чуть было не вырвал ее с корнями.

— Отнестись к нему с бо-ольшой осторожностью.

Глава 17

Движение на улице, где в старинном особняке Бродмена постройки девятнадцатого века располагалось посольство Республики Ирак, было крайне затруднено из-за обилия автомобилей. Нескончаемый поток лимузинов и роскошных авто тянулся под окнами трехэтажного здания в романском стиле неподалеку от Дюпон-серкл, останавливаясь лишь на мгновение, чтобы выгрузить мужчин в смокингах и женщин в дорогих нарядах, прибывших на официальный прием. Швейцар сделал знак таксисту, чтобы тот подъезжал к парадному входу на место отъезжающего лимузина с дипломатическим номером. Затем он услужливо открыл дверцу автомобиля и широким жестом пригласил выйти Карину Микади, облаченную в длинное бархатное платье темно-коричневого цвета, которое чудесно гармонировало с ее длинными волосами. Декольте было достаточно глубоким, чтобы показать то, что достойно внимания, но все же не настолько, чтобы нарушать рамки приличия. Наброшенная на обнаженные плечи белая шаль выгодно оттеняла смуглую кожу.

Карина поблагодарила пожилого швейцара такой очаровательной улыбкой, что тот затрепетал как мальчишка, а потом проследовала за другими гостями через арочный свод парадного входа в особняк. В вестибюле молодой сотрудник посольства взглянул на ее приглашение с позолоченными краями, а потом отыскал фамилию Карины в длинном списке гостей.

— Благодарю вас, мисс Микади, что приехали на наш прием. Посольство Ирака приветствует вас в качестве дорогого гостя.

— Спасибо, — улыбнулась Карина. — Я с удовольствием принимаю ваше приглашение.

Вестибюль особняка быстро заполнялся гулом голосов оживленно беседующих гостей. Карина огляделась вокруг, словно раздумывая, остаться ли ей здесь или отправиться в главный зал приемов. Многие из присутствующих узнали очаровательную женщину с голубыми глазами и повернулись в ее сторону. Шум голосов стал постепенно стихать.

Карина не относилась к числу высокопоставленных гостей, но ее внешность была настолько неотразимой, что она невольно привлекала к себе внимание других приглашенных. Женщины в дорогих нарядах тоже чувствовали ее женское обаяние и инстинктивно брали своих спутников под руку, чтобы отвлечь от искушения. Они успокоились лишь тогда, когда из толпы мужчин в черных смокингах появился человек средних лет и быстро зашагал в сторону прибывшей гостьи.

Приблизившись к Карине, он громко щелкнул каблуками и галантно кивнул.

— Карина Микади, если не ошибаюсь, ангел-хранитель антикварного мира.

Так назвал Карину какой-то журналист, написавший о ней статью в журнале Смитсоновского института. Она мило улыбнулась и сразу же взяла инициативу в свои руки.

— Мне никогда не нравилось это слишком лестное для меня прозвище, мистер…

— Прощу прощения, мисс Микади. Меня зовут Энтони Саксон, и я сразу же хочу принести свои извинения, если обидел вас. — Он говорил с легким британским акцентом, который некогда усиленно культивировался в привилегированных американских средних школах.

— Нисколько, мистер Саксон, — ответила она и протянула руку. — Как вы меня узнали?