Навигатор

— М-да, тут уже мои знания ничего не значат, — заметил Зафар. — Нам придётся изучать новую навигацию.

— Изучим!

Когда судно подходило к Грютвикену, Роман вдруг почувствовал Яшку. Тот заволновался в бассейне. Однако внятно объяснить свою тревогу дельфин не мог.

На палубу поднялась Сарина и быстрым шагом пошла к отцу. Их разговор длился не больше минуты, штурман отправил дочь в каюту, а сам вернулся к капитану.

— Сегодня Грютвикен будет разрушен пиратами, — сказал он. — Сарина не никогда ошибается.

— И что теперь нам делать?

— Защищать остров.

— А вот и они! — воскликнул Серж, показав рукой за борт.

Из-за скал Кемберлендского залива выходило несколько кораблей, белые паруса отчётливо были видны на фоне тёмной воды.

Семь кораблей — шхуны и бригантины — вошли в залив и принялись долбить из орудий по Грютвикену и по близлежащим постройкам.

Златан расчехлил пушку, но корабли были вне угла обстрела «дуэта».

За короткое время Грютвикен был разгромлен. Руля в воздухе «Медуза» не слушалась и разворачивалась, как каракатица. Корсарам (теперь все считали себя корсарами) ничего не оставалось делать, только наблюдать за тем, как вражеские пушки уничтожают постройки, залп за залпом выплёвывая снаряды. До них доносились громкие разрывы, видны крохотные огненные вспышки. Бойня продолжалась минут пятнадцать. Этого вполне достаточно, чтобы сровнять с землёй небольшой городок. Жестокость, с какой пираты расправились с мирным поселением, пугала Романа.

Когда шхуна, снизившись до ста метров, шла над заливом, пиратская флотилия выходила в океан.

Стало ясно, что пираты не рассчитывали здесь навариться. Они пришли сюда, чтобы сжечь Грютвикен. Месть. Тупая жестокая месть.

«Медуза» мягко села в воду и подошла к берегу. Грютвикена больше не существовало. Не осталось ни одной целой постройки. Ржавые и никому не нужные бочки продолжали стоять как ни в чём не бывало на другом конце залива. Казалось, горели даже скалы, на склонах которых располагался посёлок.

Арсений приказал спустить обе шлюпки и отправил моряков к берегу в надежде, что хоть кто-то из островитян остался в живых. Когда шлюпка царапнула дном каменистый берег, навигатор выпрыгнул в воду. Пирс был разворочен.

Аккуратные белые домики с красными крышами разрушены подчистую. Матросы шли по мёртвой земле.

— Ужас-то какой! — сказал Салават, шагая рядом с Романом.

— Похоже, что всем кранты! — послышался голос Крюка.

На берегу лежал Гарри. В руке гурман сжимал свою последнюю ракушку. Весь бок и спина ракушкоеда посечены осколками, гладкие береговые камни-окатыши залиты кровью. Веки ещё дрожали, но раны были настолько глубоки, что с первого взгляда стало понятно — не жилец. Навигатор и Серж опустились на корточки рядом с ним, аккуратно перевернули тело на спину, и Гарри даже не застонал.

Златан достал из кобуры револьвер, взвел курок и выстрелил несчастному в голову. Тот затрясся и затих. Ракушку всё же не выпустил.

— Не жить ему, — вздохнул серб. — Так хоть мучиться не будет.

Кок поднялся и посмотрел на разрушенные здания.

— Может, хоть кто-то выжил?

Подошли к покореженной стене с выбитой оконной рамой. Это всё, что осталось от дома. Здесь жил Джеки. А теперь не живёт. Он лежал в луже крови у порога. Только и успел, не одевшись, выскочить наружу. Даже добивать не пришлось, умер быстро и мучительно.

Джона завалило в собственном доме. В соседних домах творилось то же самое. Все погибли.

— Всех, — прохрипел Роман, удивляясь, как глухо звучит собственный голос. — Всех положили, суки.

— Даже бездушные амфибии так не делают, — сдерживая слёзы, закричал Егор.

— Потому и не делают, что у них души нет, — ответил Крюк. — А человек с душой, своих собратьев часто для того и убивает, чтобы душу свою пакостную порадовать.

Отнесли всех мёртвых в одно место и, найдя инструмент, начали копать общую могилу. Грунт здесь каменистый, и яму рыли долго, уже и солнце взошло, а она всё ещё слишком мелкая.

Руки болели от кирок и лопат, кровавые волдыри лопались, растекаясь гноем по черенкам, но люди не прекращали работать. Могилу приготовили к полудню.

Людей стали складывать бережно и аккуратно. Вот Гарри, всё так же сжимает ракушку в синей ладони. Вот алкоголик Джеки, глаза открыты, но сам уже спит вечным сном. Взгляд его суров, при жизни он был недоволен жизнью, а теперь недоволен смертью. А вот Джонни, добрейшей души человек, всегда любил собирать вокруг себя большие и шумные компании. Эх, Джонни, ты собрал вокруг себя очень хорошую компанию, не очень шумную, но зато весь цвет Грютвикена, самые лучшие люди. А вот и Айвен. Русский Айвен. Иванушка. Сколько бы ещё историй рассказал про секретную лабораторию, но теперь уже никогда не расскажет. Вот Али. Тоже почти русский. Умный мужик. Сколько бы виски ещё выпили с этим парнем. А рому! Но нет, не пить больше, ни виски, ни рому. Разве что за него. Не чокаясь.

В братской могиле уместились все пятнадцать поселенцев.

— Надо хоть молитву почитать.

— Кто знает, какому богу эти ребята верили?

— Уж точно, не тому, что не с жабрами.