Наверху рушились города…

Костик спустился по низким ступеням. Обернулся на дверь и увидел, как в вестибюле от стены к стене мелькнула тень. Костя, напрягая последние силы, зашагал к выходу с территории больницы. В глазах поплыло, будто выпил бутылку водки. Ноги налились тяжестью. Когда проходил мимо первого бетонного блока, возникло непреодолимое желание сесть и отдохнуть. Костик оглянулся на двери больницы. Никого. Тогда он опустил пятую точку на холодный бетон и почувствовал, как в ногах разлилась приятная истома. При солнечном свете ноги выглядели худыми и будто чужими. Костя потянулся к валявшейся женской сумочке. Боковым зрением увидел движение. Повернувшись, заметил, что из окна первого этажа выпрыгнул голый человек. По дорожке вдоль стены, он припустил к углу здания. Его сильное и загорелое тело несколько раз мелькнуло между разросшихся и неухоженных бело-розовых кустов спиреи. Добравшись к углу, чумазый мужчина с отросшими чёрными волосами бросил быстрый взгляд на Костика и скрылся.

Костя замер с открытым ртом – боялся поверить в то, что видел.

– Да я сплю! – непроизвольно вырвалось у него.

Он больно себя ущипнул – вроде так всегда проверяют состояние бодрствования. Где-то далеко-далеко залаяла собака. Этот одинокий звук в некогда шумной Москве вывел Костю из ступора. Щемящая тоска уцепилась за сердце. Захотелось взыть от отчаяния. Это в фильмах хорошо смотреть, как главный герой выжил после апокалипсиса и сражается за собственную жизнь. А когда сам оказываешься в подобной ситуации, сражаться не хочется. Костик чувствовал дикую усталость, словно осилил марафонский забег. Обернулся и посмотрел на угол здания, где скрылся обнажённый человек. Затем потянулся к сумке и поднял её. Внутри звякнуло. Костя расстегнул молнию и обнаружил две крохотные бутылочки с надписями на французском. Наверняка кто-то нёс дорогое иностранное лекарство для своего родственника. Нёс, да не донёс… Костик задержал взгляд на детской зелёной бейсболке. Что же могло произойти с Москвой?

Он надеялся, что какое-нибудь ЧП случилось только в Москве. Скоро приедут спасатели и наведут порядок. Его определят в другую больницу… Эти мысли показались детскими и несерьёзными. Какое ЧП могло произойти в Москве, чтобы по улице бегал обнажённый мужчина?

Костик обернулся, отчего-то показалось, что к нему подкрадывается тварь с клешнями и парой щупалец, готовая растерзать и сожрать хрупкое человеческое тело.

Но в округе, естественно, никого. Он наклонился и высыпал содержимое сумочки на асфальт. Обнаружил разряженный мобильник, тонну косметики, зажигалку, перцовый баллончик, какие-то бумажки, скрепки, паспорт.

Собака смолкла. Вновь на Москву навалилась тягостная и липкая тишина. Костик отбросил сумку. Усталость сковала мышцы. Губы пересохли. Медленно поднявшись на ноги, посмотрел на будку охранников. Стальная дверь, маленькое зарешёченное окошко. Внутри виднелась кушетка, застеленная серым клетчатым одеялом. Костик из последних сил направился к будке. Слева за высоким чёрным забором стояли автомобили. У одного из них, дорогого джипа, спущено колесо. У другого распахнута водительская дверь.

Лёгкий ветерок донёс запах гари. Снова залаяла собака, но теперь отрывисто и надсадно. Через минуту она вновь умолкла. За это время Костик доковылял к будке охранников. Выглянул на проезжую часть. С каждой минутой самые худшие опасения об уничтожении человечества подтверждались. Напротив – красный глухой забор. На обочине много припаркованных машин. Ни одна из них не тронута, словно и не осталось после случившейся трагедии мародёров. Несколько автомобилей брошены посреди проезжей части. Их двери распахнуты, у одного выбито пассажирское стекло. Костик вышел на тротуар. Влево уходила широкая улица. На ней застыл белый микроавтобус.

Костик вернулся к будке охранников. Для начала осторожно заглянул. Никого, а на слое пыли виднелись следы кошачьих лап. Костя вошёл и закрыл дверь, немного подумал и задвинул массивный засов. Заглянул под стол, затем в ящик, посмотрел за спинку кушетки и, наконец, нашёл. Бутылка покрылась пылью, вода завонялась, но Костик всё равно выпил её до последней капли. Он чувствовал, как жидкость прошла по пищеводу, добралась к желудку и тот призывно заурчал. Костик поставил бутылку на стол. Навалилась усталость, в икрах начало покалывать, нестерпимо захотелось присесть. Костя опустился на кушетку. Затем прилёг. Колючее одеяло пахло пылью, но кушетка казалась такой мягкой…

* * *

Костя проснулся от странного шороха. Он лежал на кушетке точно в той же позе, только за маленьким зарешёченным окном уже ночь. В свете луны мелькнула тень. Вновь донёсся тихий шорох. Костик вытащил из-под груди затёкшую руку. Пошевелил пальцами, затем кистью, разгоняя кровь. По венам пробежали колики.