Навеки твой

В самом деле, что с ним? Грегор остановился, в душе посмеиваясь над собой. Проклятие, что на него нашло? Он пошел на риск, что с ним случалось крайне редко, и теперь смотрит с вожделением на женщину, которую вовсе не собирался трогать.

Грегор повернулся, подхватил свою куртку.

– Простите. Я должен обдумать сложившуюся ситуацию. – Он натянул куртку, избегая встречаться взглядом с Венецией. – Пойду присоединюсь к Рейвенскрофту в конюшне, проверю, как там лошади.

Она кивнула с некоторым недоумением во взоре. Грегор задержал взгляд на ее лице, на потемневших глазах и порозовевших щеках, обратил внимание на то, как туго платье обтягивает ее грудь, и…

– Я скоро вернусь, – произнес он отрывисто, почему-то обозлившись и на себя, и на Венецию за то направление, которое приняли его мысли. – Попросите, чтобы подавали обед. Мы с Рейвенскрофтом явимся сюда голодные как волки к тому времени, как накроют на стол.

Он вышел на свежий воздух с чувством глубокого облегчения.

Глава 4

Говорят, будто Маклейны попробовали однажды использовать свое проклятие ради доброго дела – наслать дождь на поля во время ужасной засухи. Но дождь шел двадцать девять дней подряд и смыл все, чего не успела погубить засуха. Таково уж свойство этого проклятия: оно ничего не может дать, только отнимает.

Старая Нора из Лох-Ломонда – трем внучкам однажды в холодный зимний вечер

Миссис Тредуэлл достала большой ключ из кармана фартука и отперла первую же дверь на верхнем этаже.

– Вот ваша комната, мисс Уэст. Самая лучшая в гостинице!

Она широко распахнула дверь и остановилась чуть сбоку от нее.

Венеция вошла в комнату, держа в руке шляпную картонку, которую захватила с собой из Лондона. Комната была очень маленькая, возле высокого окна, выходившего во внутренний двор, стояла дряхлая односпальная кровать. Голубые занавески на окне соответствовали по цвету домотканому пологу кровати и такой же наволочке на огромной подушке, которая украшала кровать. Единственное кресло было придвинуто к умывальнику, состоявшему из старого кувшина и тазика, расписанных желтыми и голубыми цветочками.

Увиденное превзошло ожидания Венеции. Ведь кровать могла оказаться не слишком удобной, матрас – комковатым, к тому же при широко распахнутой двери по комнате тянуло сквознячком из окна, однако Венеция считала, что в комнате будет тепло. Венеция опустила на пол свой немудрый багаж.

– Все прекрасно, – сказала она.

Миссис Тредуэлл просияла.

– Я убирала здесь сама, точь-в-точь по картинке, которую увидела в модном журнале для леди. – Она окинула комнату критическим взглядом. – Я не могла, конечно, подобрать оттенок голубого цвета для занавесок такой же, как в журнале, но он похожий.

– И что, все комнаты в вашей гостинице такие же красивые?

– Самая красивая у нас – это большая спальня. Ее занимает миссис Блум со своей компаньонкой. Приехали они вчера поздно вечером и пожелали малость отдохнуть и подремать нынче, так что вы их не видели. Познакомитесь за обедом, потому как миссис Блум не из тех, кто экономит на еде, ежели вы понимаете, что я хочу сказать, – пояснила миссис Тредуэлл и для важности многозначительно надула щеки. Венеция улыбнулась.

– А как насчет другой комнаты, о которой мыс вами договаривались?

– Видите, какое дело, эта комната маловата, особенно для двух джентльменов, я и решила, что вам тут будет лучше, тем более печка горячая, прямо обжигает пальцы, если дотронуться. – Миссис Тредуэлл вдруг бросила на Венецию опасливый взгляд. – Прошу прощения, можно спросить, откуда у лорда Маклейна такой шрам? Я вовсе не хочу сказать, что он его портит, Боже упаси! – поспешила добавить хозяйка гостиницы. – Он такой же красивый, как те рыцари, которых я видела в книге с картинками.

– С ним произошел несчастный случай, когда ему было, четырнадцать лет. Он и его братья постоянно играли в войну. Однажды, когда они сражались на шпагах, с одной из них сорвался наконечник, который надевают для безопасности, а брат Грегора этого не заметил, ну вот и все. – Венеция пожала плечами.

Миссис Тредуэлл прищелкнула языком.

– Горячие ребята, верно?

– Да они и сейчас такие же, за исключением одного, – сказала Венеция. – Каллум, младший брат лорда Маклейна, погиб полтора года назад.

Грегор до сих пор угрюмо затихал, когда при нем упоминали имя Каллума.

Миссис Тредуэлл снова прищелкнула языком.

– Да, это очень тяжело – потерять родного брата. Осмелюсь сказать, вы это понимаете, сами видели, как ваш собственный брат чуть не погиб. Вас это потрясло.

– Да, разумеется. Но он почему-то кажется мне несокрушимым.