Навеки твой

– Если не считать того, что он похитил вас…

– Я собирался жениться на ней! – завопил Рейвенскрофт, но на него никто не обратил внимания.

– Лгал вам, – продолжил Грегор.

– Я сказал ей правду, как только мы приехали сюда!

– И удерживал вас насильно, пока…

– Я не удерживал! – выкрикнул Рейвенскрофт с такой силой, что его физиономия сделалась такой же красной, как его жилет. – Если бы не метель, мы сейчас уже были бы повенчаны и направлялись на континент.

Венеция открыла рот и тут же закрыла. Только через секунду она обрела дар речи, но скорее взвизгнула, чем произнесла:

– Континент?

Грегор с усмешкой заметил:

– Я считал, что вы знали намерения… гм… джентльмена.

Венеция проигнорировала это замечание.

– Рейвенскрофт, что это за чушь насчет континента?

Прежде чем ответить, Рейвенскрофт обиженно посмотрел на Грегора:

– Я хотел вам рассказать, но не знал, когда лучше это сделать. Быть может, стоило подождать до тех пор, пока…

– О, ради любви к великому Зевсу, поведайте об этом прямо сейчас, – нетерпеливо предложил Гpeгop. – Объясните, с чего это вы решили отправиться на континент сразу после вашей неожиданной свадьбы.

– На это есть много причин.

– Назовите хоть одну.

– Я люблю Италию.

Грегор, скрестив сильные руки на широкой груди, обхватил ладонями мощные плечи. Рядом с ним Рейвенскрофт казался еще более моложавым и тщедушным, чем обычно.

– Рейвенскрофт, – заговорила Венеция, – при чем тут континент? Уж не хотите ли вы просто сбежать, потому что у вас долги?

– Нет! Разумеется, нет!

– Это, я полагаю, похуже, чем всего лишь долги, – сказал Грегор.

Рейвенскрофт вспыхнул.

– Послушайте, Маклейн, – напыжившись, обратился он к Грегору. – Милорд, я понимаю, что вы не имели намерения оскорбить меня, но…

– Уймитесь вы, щенок несчастный! Само собой, у меня есть такое намерение.

– Вы намерены оскорбить меня? – помолчав, спросил Рейвенскрофт.

– Да. Я нахожу ваше общество невыносимо скучным, а ваше поведение по отношению к мисс Оугилви своекорыстным. И потому не считаю нужным говорить и обращаться с вами уважительно.

Рейвенскрофт мгновенно сник и понурился так, словно кости у него размякли и не могли удерживать плоть.

– О, понятно, – прошелестел он. Венеция топнула ногой.

– Рейвенскрофт, не позволяйте Грегору обращаться с вами подобным образом!

Щеки у молодого лорда побагровели.

– Ничего, я ему не позволяю. Я только стараюсь понять, вот и все.

– Но ведь он оскорбляет вас! Я бы на вашем месте пришла в ярость.

В низком, глубоком голосе Грегора прозвучала смешливая нота, когда он произнес:

– Полагаю, мисс Оугилви хочет предложить вам вызвать меня на дуэль.

Венеция резким движением повернулась к нему:

– Я не собираюсь предлагать ничего столь идиотского, и вы отлично это знаете. Я просто хочу, чтобы он хоть немного постоял за себя.

– Это не имеет значения. Но если Рейвенскрофт вызовет меня на дуэль, я должен буду занять позицию и ждать своей очереди.

Венеция сдвинула брови:

– Что?

Рейвенскрофт вдруг ожил, судорожно сглотнул и обратился к Грегору:

– Лорд Маклейн, может быть, нам с вами следовало бы обсудить все где-нибудь в…

Венеция не дала ему договорить.

– Нет! – воскликнула она и, прищурившись, обратилась к Рейвенскрофту: – Вы что-то скрыли от меня?

– Да… то есть нет… или, скажем, я скрыл совершенную мелочь…

– Что именно?

Рейвенскрофт поморщился:

– Венеция, не надо…

Грегор усмехнулся, подвинул кресло на самую середину комнаты и уселся, закинув ногу на ногу.

– Продолжайте, – предложил он.

Венеция подбоченилась.

– Вам непременно хотелось прийти на помощь?

– Я рисковал сломать себе шею, когда скакал сюда в такую погоду именно с этой целью, но вы сообщили, что в моем присутствии нет нужды. – Грегор пожал плечами. – Так что я просто позволю себе поразвлечься.

– Ухудшать и без того скверное положение непростительно.

– Прошу прощения, – извинился Грегор с той своей обезоруживающей полуулыбкой, от которой Венеция испытывала внутренний жар. – Каким образом, скажите на милость, я мог бы ухудшить положение?

Венеция терпеть не могла, когда Грегор оказывался прав, но теперь она сдержалась и обратилась к Рейвенскрофту:

– Вы должны покончить с этим. Лорд Маклейн не уйдет до тех пор, пока вы не выложите все напрямик.

Рейвенскрофт устремил на Грегора уничтожающий взгляд, а тот поднял руки вверх и рассмеялся:

– Не смотрите на меня так свирепо! Я не из тех, кто готов драться с кем бы то ни было на дуэли из-за пустяков.

Венеция делала вид, будто не обращает внимания на Грегора, но это давалось ей нелегко. Он небрежно раскинулся в кресле, вытянув вперед ноги в мокрых и грязных сапогах и мешая остальным участникам разговора свободно двигаться по комнате. В промокшей одежде, с волосами, закурчавившимися от сырости, со смешливыми искорками в зеленых глазах, Грегор был неотразим. Даже шрам на левой щеке казался привлекательным, загадочным, напоминающим об опасности.

– Итак, Рейвенскрофт? – обратился Грегор к тому, кого только что назвал щенком. – Расскажете ли вы мисс Оугилви о вашем умысле? Или мне самому это сделать?