Навеки Элис

Много лет назад она перешла на замороженный йогурт, теоретически более здоровый продукт, и совсем забыла, каким может быть мороженое и какое удовольствие оно может доставить. Элис лизала его на ходу и думала о том, что видела в медицинском центре на Маунт-Оберн. Ей нужен план получше, без игр в настольные игры с Эвелин в центре по уходу и реабилитации. Джон не должен тратить целое состояние на то, чтобы поддерживать достойное существование женщины, которая перестала его узнавать и, что самое главное, которую перестал узнавать он. Элис не хотела жить в мире, где финансовое и эмоциональное бремя перевешивает все радости жизни.

Она совершала ошибки и старалась их исправлять, но при этом отлично понимала, что ее IQ неизменно приближается к среднему уровню. Но люди со средним IQ не убивают себя. Ну, пожалуй, убивают, только причина не имеет отношения к IQ.

Несмотря на усиливающуюся потерю памяти, ее мозг все еще прекрасно справлялся с самыми разными задачами. Например, в эту самую минуту она ела мороженое, и ни одна капля не упала ей на руку и не стекла по рожку. Она не задумываясь применяла прием «лизни — поверни», который усвоила еще в детстве и который, вероятно, отложился в подсознании где-то рядом с навыками, как ездить на велосипеде или зашнуровывать ботинки. Элис сошла с тротуара и начала переходить дорогу, а ее мозг тем временем решал сложное математическое уравнение: как переместить тело на противоположную сторону улицы, не споткнуться и не попасть под машину. Она уловила сладкий запах нарциссов, порыв ветра донес до нее аромат карри из индийского ресторанчика за углом. Она лизала мороженое, смаковала вкус шоколада и арахисового масла, убеждаясь, что зоны мозга, отвечающие за наслаждение, отлично работают — те самые, которые необходимы, чтобы получать удовольствие от секса или бутылки хорошего вина.

Но наступит момент, когда она забудет, как есть мороженое, зашнуровывать ботинки и переходить улицу. В какой-то момент нейроны удовольствия будут уничтожены агрегированными амилоидами, и она больше не сможет радоваться жизни. В какой-то момент уже не будет никаких моментов.

Она бы предпочла, чтобы у нее был рак. Не моргнув глазом, она бы поменяла Альцгеймера на рак. Ей было стыдно, тем более что торг в этом случае был неуместен, но она все равно дала волю фантазии. Если бы у нее был рак, ей было бы с чем бороться. Есть хирургия, радиация, химиотерапия. С таким оружием у нее был бы шанс победить. Ее семья и гарвардское сообщество встали бы на ее сторону и сочли бы эту борьбу благородной. И даже если б она в итоге проиграла, то смогла бы в полном сознании посмотреть им в глаза и попрощаться, перед тем как покинуть этот мир.

Болезнь Альцгеймера — совсем другой зверь. Против него нет оружия. Принимать арисепт и наменду — все равно что стрелять из дырявого водяного пистолета по огню. Джон продолжал выяснять в клиниках, нет ли у них каких-то новых препаратов, но она сомневалась, что какие-то из них могут внести ощутимые перемены в ее жизнь, иначе он бы уже названивал доктору Дэвису и требовал, чтобы ей выписали что-то еще. Сейчас для всех, у кого болезнь Альцгеймера, будь то пациент медицинского центра на Маунт-Оберн или профессор психологии Гарвардского университета, исход один. Все мы сгорим. Никто не уцелеет.

Если облысевшая голова и бинты могут стать символом мужества и надежды, то ее ограниченный словарный запас и пропадающая память говорят о психической нестабильности и неизбежном слабоумии. Больные раком могут рассчитывать на поддержку своего окружения. Элис предстояло стать парией. Даже благожелательно настроенные и высокообразованные люди опасаются умственно отсталых и предпочитают держаться от них на расстоянии. Она не хотела стать тем, кого боятся и избегают.

У нее Альцгеймер. В борьбе с этой болезнью она может рассчитывать только на два малоэффективных препарата и не сможет поменять свою болезнь на какую-нибудь излечимую — это факты. Остается вопрос: чего же она хочет? Если доказано, что ЭКО приносит результаты, она хочет жить, чтобы подержать на руках ребенка Анны и понимать, что это ее внук. Она хочет увидеть Лидию в какой-нибудь достойной роли. Увидеть, как влюбится Том. Провести еще один творческий отпуск с Джоном. Прочитать все книги, какие только сможет, пока не разучилась читать.

Элис немного посмеялась над своим открытием. Это был сюрприз. В списке ее желаний ни один пункт не имел отношения ни к лингвистике, ни к преподаванию, ни к Гарварду. Она доела последний кусочек рожка от мороженого. Ей хотелось больше солнечных теплых дней и рожков с мороженым.

А когда ее бремя перевесит удовольствие от мороженого, она предпочтет умереть. Но хватит ли у нее — в буквальном смысле — ума, чтобы понять, что рубеж перейден? Ее беспокоило, что в будущем она не сможет ни вспомнить, ни осуществить свой план. Просить Джона или детей помочь выполнить его тем или иным способом у нее нет права. Она никогда не предложит им такой выбор.