Навеки

Блядь. Я хотел взять все в свои руки, но так, чтобы она выкрикивала мое имя и кончала на мой член. Я думал о чертовых грязных вещах, непристойных образах, от которых мой член пульсировал, а яйца туго сжимались. Хоть я и был девственником, но я мог сделать для нее это чертовски хорошо. И если бы все, чего она хотела, это позволить мне обнимать ее на диване, я был бы самым счастливым ублюдком на свете.

Я хотел, чтобы она действительно увидела, насколько я ей предан, что все это время в моих глазах была только она, пускающая корни прямо в моем сердце. Я мог любить только ее, и мне хотелось показать ей это самым первобытным образом.

Но я бы не стал ее торопить, не стал бы давить. Все будет на ее условиях, когда она этого захочет. Я буду продвигаться так медленно или быстро, как она пожелает.

— Эбигейл, я чертовски сильно хочу тебя поцеловать, — пробормотал я, все еще сосредоточив свое внимание на ее губах. И тихий звук, который она издала после того, как я сказал это, заставил мой член чертовски яростно дернуться под застежкой молнии. Это был звук нужды.

— Я хочу этого тоже. Мне это нужно, Макс, — прошептала она и посмотрела на мой рот. Она дышала тяжелее, ее грудь поднималась и опускалась немного быстрее. — Это правда происходит?

Я все еще держал руки на ее лице, но теперь отвел их назад, чтобы нежно обхватить ее затылок:

— Это так, и это чертовски прекрасно, как я и предполагал, — и когда она облизнула губы, я издал глубокий стон, и всякое самообладание покинуло меня.

Эбигейл тоже любила меня.

Я слегка откинул ее голову назад и, наконец, завладел ее губами. На вкус она была сладкой, невинной… и полностью моей. То, как она ахнула, заставило ее рот открыться больше для меня, и я не удержался от того, чтобы погрузить язык глубоко внутрь. Боже, я ничего не знал о том, как соблазнить женщину и заставить ее чувствовать себя хорошо, но то, как Эбигейл вцепилась в меня, говорило мне, что она увлечена этим так же, как и я.

Я мог бы кончить в штаны, просто целуя ее.

Когда она поднялась на цыпочки, прижавшись грудью к моей, и я почувствовал изгибы ее тела, я зарычал, не в силах сдержать звук, да и не желая этого. Мой член был твердым, тверже, чем когда-либо за всю мою чертову жизнь. Мой член впился в молнию джинсов, дискомфорт, который помог мне не взорваться до того, как это действительно началось.

Я хотел большего, нуждался в этом. То, что я хотел сделать с Эбигейл было грязно, но только в лучшем смысле, только для нее. Понравилось бы ей это? А может быть, мне следует быть нежным, мягким и милым, как она того заслуживает?

Когда поцелуи стали неистовее, и я почувствовал, как она обхватила мои бицепсы, впившись ногтями в мою плоть, тот маленький контроль, за который я держался, сломался окончательно. Я запутался руками в ее светлых волосах.

Я сунул язык ей в рот и застонал, гортанный звук был полон желания.

— Боже, именно так я это и представлял, только намного лучше, — пробормотал я ей в рот. Я скользнул одной рукой по ее спине и обнял за талию, притягивая к себе невероятно близко. Она издала тихий стон, и я проглотил его.

— Отведи меня в свою комнату, — прошептала она, и я зарычал, как какое-то чертовое животное.

Не думая о том, что делаю, я использовал свою силу, чтобы поднять ее на руки. Она мгновенно обвила руки вокруг моей шеи, а ноги вокруг моей талии.

Я отошел назад, но был вынужден остановиться, прижать ее к стене, потому что мне нужно было больше ее. Я еще даже не дошел до чертовой спальни. Я расположил свои бедра между ее раздвинутыми бедрами и прижал свой твердый член к ее киске. Боже, я чувствовал, насколько она горячая, и все это было для меня.

Я провел языком по ее губам и втянул одну глубже в рот, посасывая ее, впитывая в рот ее аромат. По вкусу она немного напоминала пиво, но больше всего мятную жевательную резинку, которую жевала в моей машине. Эта комбинация меня чертовски возбудила.

Я не мог не прижать свой член сильнее к ее киске, отчаянно желая, чтобы между нами ничего не было, чтобы я мог погрузиться в нее. Могу поспорить, она была такой же горячей, сладкой и влажной, как я всегда себе представлял. Спустя долгие секунды я прервал поцелуй и посмотрел ей в лицо. Ее губы опухли и покраснели, рот слегка приоткрыт, когда она втянула в легкие воздух. Она стала такой из-за меня.

— Я так чертовски сильно хочу тебя, — я хотел заставить ее кончить, хотел знать, что я был причиной того, что она чувствовала себя хорошо, потому что я был чертовым собственником по отношению к ней. Моё сердце колотилось быстро и сильно. — Я полюбил тебя еще до того, как понял, что это такое, — я посмотрел на ее губы… такие красные, такие опухшие.

Она не говорила, но ее дыхание ускорилось.

— Речь о нас с тобой, — сказал я, глядя ей в глаза. — Так было всегда.

Она кивнула, соглашаясь со мной:

— Отведи меня в свою комнату, — снова прошептала она.

Я закрыл глаза: