Наваждения

Кофа растерянно уставился на меня, я мрачно пожал плечами. Честно говоря, меня не слишком пугало долгое ожидание. Я уже успел войти во вкус праздной жизни, каковую полагается вести гостям халифа. Но я здорово сомневался, что бедняга Мелифаро доберется в Кумон живым. Пять дюжин дней пути по морю – это, пожалуй, слишком. Положим, мы с Анчифой добрались за три с половиной дюжины дней, но он клялся, что единственной причиной нашего рекорда было мое присутствие на борту, и я склонялся к тому, чтобы с ним согласиться. В конце концов, его шикка была снабжена точно таким же магическим кристаллом, как послушные моим желаниям амобилеры… Что ж, значит, следует рассчитывать на пять дюжин дней пути. И еще почти дюжина дней пути из Капутты – с караваном или вверх по реке, как мне объяснили, это почти не имеет значения.

– Да, нашему Мелифаро будет нелегко остаться в живых, – подтвердил Кофа. Очевидно, он сам только что произвел такие же подсчеты.

– Разве что Джуффин что-нибудь придумает, – с надеждой сказал я.

– Если бы Джуффин мог что-нибудь придумать, он бы отправил его с нами с самого начала, – проворчал Кофа. – Мы с ним все утро перед отъездом это обсуждали и решили, что лучше не рисковать. Правда, мы оба почему-то были совершенно уверены, что существует некое лекарство, которое можно взять, положить за пазуху и привезти домой. Ладно, другого выхода у нас все равно нет, так что придется рискнуть.

– Халифу кажется, что вы должны еще несколько минут прислушиваться к его речам. – Старый слуга укоризненно покачал головой.

– Прошу простить наше невежливое поведение. Мы были очень огорчены, узнав, что нам придется рисковать жизнью нашего друга, – сказал я. Посмотрел на халифа и с изумлением увидел, что он улыбается мне с видом заговорщика.

– Мне кажется, что такие люди, как вы, вполне могли бы сами отправиться в Черхавлу, – вкрадчивым тоном владельца бюро путешествий сказал халиф. Задумчиво посмотрел на меня и добавил: – Сперва мне показалось, что ты уже побывал в Черхавле, но потом я понял, что какие-то иные чудеса оставили свои отметины на твоем теле. Тем не менее я бы посоветовал тебе и твоему спутнику отправиться в путь. Люди, способные совершать такие чудеса, как те, что вы мне сегодня показали, сумеют найти путь в Черхавлу. Оказавшись в Черхавле, вы сможете омыть руки в Источнике Боли, так что по возвращении домой сами приведете в чувство своего коллегу… Удивляюсь его счастливой судьбе: испытать наслаждение, которое способна подарить шкатулка Гравви, и остаться в живых – такое мало кому выпадает на роду! Впрочем, если вы не решитесь доверить свою жизнь демонам Красной Пустыни, я буду рад оказать вам гостеприимство, как и обещал.

– Спасибо, не нужно. Я намерен последовать вашему совету, – твердо сказал я. А потом обернулся к Кофе: – Но вы-то совсем не обязаны расплачиваться за мои безумные решения! Ямогу бродить по этой грешной пустыне и в одиночестве, а вы…

– А я отправлюсь с тобой и посмотрю, как у тебя это получится, – спокойно закончил Кофа. – За кого ты меня принимаешь, мальчик?

– За человека, который совершенно не виноват, что все мои желания имеют свойство тут же исполняться, даже самые дурацкие!

– Ничего, мне даже интересно. В прошлый раз исполнение твоего дурацкого желания сделало меня богаче. Посмотрим, что будет теперь, – насмешливо сказал Кофа.

– Халиф рад, что вы приняли мудрое решение, – зашептал старик. – Его слуги дадут вам все, что требуется для такого тяжелого путешествия, в том числе пузырь Буурахри и опытного проводника. А теперь…

– Да, мы сейчас уйдем, – пообещал я. – Только вот что. Вы сказали, что халиф готов предоставить нам проводника. Будет лучше, если этим проводником станет главный виновник всего случившегося, – я указал на неподвижное тело Кумухара Манулы. – Меня учили, что любое дело должен завершать тот, кто его начал. А наше дело начал именно этот господин. И я обещаю, что его беспокойные размышления больше не будут вас тревожить. Уж это чудо вполне в моих силах.

– Правда? – изумился халиф. – Остается только сожалеть, что ты не служишь при моем дворе. Но почему в таком случае ты не всегда можешь справиться с собственным беспокойством?

– Потому что изменить себя гораздо труднее, чем проделать то же самое с другими. На это моего могущества пока не хватает, к сожалению, – признался я. – Кроме того, этот бедняга, после того как я его успокою, будет – как бы это сказать? – не совсем живым.

– Халифу кажется, что вы говорите страшные вещи, но он согласен отдать вам этого человека, – почтительно сообщил мне старый слуга. – Делайте с ним, что хотите – при условии, что его нелепые размышления больше не потревожат покой халифа.

– Не потревожат, – твердо пообещал я.

– А почему вы меня не восхваляете? – неожиданно спросил халиф. – Неужели вам не кажется, что я дал вам наилучший из советов?

– Кажется, – растерянно согласился я, изо всех сил стараясь не рассмеяться – это, пожалуй, было бы слишком!