Наваждения

В любом случае, мне и в голову не приходило, что эта экзотическая, но незатейливая сага надолго возьмет меня в плен. Повернет колесо судьбы, как сказал бы сэр Анчифа Мелифаро, — уж он-то знал, как это бывает…

— Во времена халифа Нубуйлибуни цуан Афии жил в городе Кумоне один человек неприметный — не то холостяк, не то вдовец. Он жил одиноко в небольшом доме в одном из тихих кварталов, среди рощ, где благоухает дерево маниова. Мужчина он был статный и телом дородный, и себе на уме. Но о жизни имел суждение странное. А звали его Вукуших Махаро, — говорил старик.

Подобное вступление неизменно предваряло любую его историю, даже когда он рассказывал о своих хороших приятелях. Очевидно, этого требовали какие-нибудь местные каноны устного творчества. Мы с Кофой придали своим лицам страдальческое выражение и понимающе переглянулись. Старый хальфагул тем временем невозмутимо продолжал свое повествование.

— Отец его, Тринадцатый купец Хулбег, человек весьма почтенный, мало что оставил сыну в наследство, поскольку покинул этот Мир не в лучшие для себя времена, ровно через полгода после того, как укумбийские пираты ограбили и потопили его караван из десяти кораблей с грузом букиви, следующий в страну Ташер. Хулбег вложил в это предприятие почти все свои сбережения и таким образом оказался разорен, сохранив только самую малость на достойные похороны.

— Ох уж эти укумбийские пираты, как они любят отбирать букиви у честных купцов… — с напускной скорбью заметил Кофа. — Между прочим, букиви — это та самая пряность, счастливыми владельцами которой мы с тобой недавно стали. Тебе стыдно, сэр Макс? — шепотом спросил он.

— А почему мне должно быть стыдно? Не забывайте, Кофа, не я создавал этот прекрасный Мир, частью которого являются укумбийские пираты.

— Все равно тебе должно быть стыдно, — настаивал Кофа.

— Не мешайте мне слушать! — потребовал я.

Кофа так удивился, что действительно замолчал.

— Похоронив отца — да примет его медоносная золотистая чаша Урмаха! — Вукуших Махаро поступил на службу в войско старого халифа, Нубуйлибуни цуан Махифы, отца цуан Афии, да пребудут они оба в согласии со своими тенями. Сорок лет Вукуших Махаро провел в военных походах против врагов Халифата и побывал во многих странах, среди которых попадались как чудесные и восхитительные во всех отношениях, так и весьма унылые и ничем не примечательные. Однако по морю он ездил лишь один раз, памятуя о злоключениях отцовых караванов.

На этом месте сэр Кофа снова ехидно на меня покосился. Я не выдержал и беззвучно рассмеялся, пряча лицо в ладонях.