Наваждение страсти

– Ты так хороша собой, что тебе не понадобятся уловки. Просто позволь ему снять с себя покровы. Я обладала гораздо более скромной внешностью, поэтому мне пришлось прибегать к разным ухищрениям, дабы ублажить моего господина. Но вскоре я поняла, что опытная женщина может соблазнить даже очень пресыщенного мужчину.

Шарлотта нервно теребила бахрому подушки.

– Да, но у принца в гареме столько красавиц. Он… он вряд ли мной заинтересуется. Принц женится на мне только из чувства долга.

– А ты хотела бы, чтобы было не так? – тихо спросила Нассара.

– О, мне совершенно все равно! – воскликнула Шарлотта, но, поглядев на оторвавшуюся бахрому, еле слышно прошептала: – Да… Я хочу, чтобы он влюбился в меня… И… чтобы страстно меня желал, хоть мне и не очень понятен смысл этого слова.

– О, я могла бы тебе много чего рассказать о мужской страсти, но не буду. Раз ты любишь Карима, пусть лучше он сам научит тебя искусству любви. Я уверена, что принц прекрасный учитель.

– Нет! Я не люблю его! – горячо запротестовала Шарлотта. – С какой стати мне его любить?

– Постижение второй истины заняло у меня двадцать лет, – тихо проговорила Нассара. – Я много страдала – как потом выяснилось, зря – и, наконец, поняла, что можно лгать другим, но не себе. Себе лгать глупо. Если ты любишь принца Карима, считай, что тебе повезло. И лучше подумай, как ему помочь. Положение принца ничуть не легче твоего. Он разрывается между двумя культурами – культурами, которые восемь веков подряд вгрызались друг другу в глотку, вели борьбу не на жизнь, а на смерть. Принц должен примирить эти культуры, Шарлотта Риппон. И если ты его любишь, постарайся подсказать ему верный путь.

– Но я понятия не имею! Я ведь ничего не знаю об исламе или об Оттоманской империи, Греции и прочих неведомых странах. Для меня это все темный лес!

– Значит, пора их изучать. Не забывай, в этих краях Англия считается неведомой страной, «темным лесом». Жители Стамбула считают Оттоманскую империю вершиной цивилизации, а султана верховным владыкой мира. По убеждению турок, английский король обязан своим троном турецкому султану.

– Но это же просто смешно! Нассара медленно направилась к двери.

– Я хочу спать. Если ты проболтаешься кому-нибудь о нашем разговоре, я скажу, что ты лжешь. Мое прошлое принадлежит только мне. Это единственное, что я ни с кем не разделила за шестьдесят минувших лет. Шарлотта встала.

– Ваше доверие для меня драгоценнее всех даров, Нассара.

Старуха насмешливо улыбнулась.

– Если бы ты еще и поклонилась, как здесь принято, Шарлотта Риппон, я бы сказала, что ты льстишь почти так же искусно, как турки.

Через двое суток, длившихся, казалось, целую вечность, предварительные церемонии были закончены. К явному удовлетворению наложниц эмира, угрюмой Нассары, и даже главного евнуха. Отдельные празднества для мужчин и для женщин завершились, и приближался решающий момент. Шарлотту должны были препроводить в пышно украшенный зал, где ей предстояло встретиться с принцем Керимом. Пробыв наедине всего несколько минут, жених и невеста вновь должны были вернуться каждый к своим гостям и принять участие в последнем свадебном пире, который устраивался на двух разных половинах дворца – мужской и женской.

Робко потупившись, женщины шептали Шарлотте, что, когда она и принц останутся наедине, он поднимет покрывало и… Это «и» упрямо оставалось для нее загадкой, поскольку в самый интересный момент женщины заливались веселым смехом и отказывались продолжить рассказ. Из сбивчивого объяснения Мириам Шарлотте удалось узнать одно: после того как жених увидит лицо невесты и вручит ей по этому поводу особый подарок, свадебные обряды считаются выполненными. Дальше начинается свадебный пир.

Шарлотта шла, глядя в спину разряженному евнуху, который выводил ее из гарема эмира в сад. Оттуда можно было попасть в личные покои принца Карима. Слева от Шарлотты шла тетушка Аделина. Нассара ковыляла справа, ее поддерживали под руки служанки. Все остальные женщины шли за ними, место каждой соответствовало ее положению в гареме. Солнце палило нещадно, и кожа Шарлотты, украшенная блестками, зудела. Бедняжка боялась, что если хоть одна блестка упадет, турки сочтут это дурным предзнаменованием.

К счастью, шествие было недолгим. Главный евнух подвел их к двери, которая вела в ту же самую часть дворца, откуда они недавно вышли. Шарлотта с трудом проглотила комок, подступивший к горлу. Свадебная процессия остановилась у входа в гарем принца Карима Александра.

Дверь была открыта – их ожидали. Нассара выступила вперед и быстро обменялась поклонами и любезностями с женщинами, выстроившимися в коридоре. Затем Шарлотту провели наверх и усадили на деревянный стул в углу комнаты, почти до потолка заваленной разноцветными шелковыми цветами.

– Вот теперь это больше похоже на свадьбу, – буркнула тетушка Аделина. – Цветочки смотрятся недурно. Аляповато, конечно, но чего можно ждать от турок?

Мари-Клер отделилась от толпы женщин и подошла к Шарлотте. Ее сопровождали дочери эмира.