Наваждение (СИ)

Катя и Фил. Да, Ваня, нарисовал и их, потому что они тоже наша семья, а Игорь является крёстным нашего первенца. Он больше всех проводил с ним времени, так как не был занят учёбой. Ему так нравилось возиться с крестником, что нас это даже немного удивляло. Но мы бессовестно пользовались этой его новой слабостью. Я видел, как в глазах Фила иногда появлялась тоска, когда он играл с Ванькой. Не спрашивал, но знал, отчего она гложет его. Игорь и Катя поженились гораздо позднее нас. Их характеры были совершенно противоположными, и потому отношения не всегда складывались гладко. Мы не лезли к ним, но всегда были готовы подставить своё плечо или подушку для слёз. Эта парочка помотала нам нервы. То они расходились, то сходились. Когда Филатовы стали одной семьёй мы с Асей уже было выдохнули, как над ними прошлась новая гроза. Дети. Что бы они ни делали, какие бы рекомендации не соблюдали, Катерине не удавалось сохранить ни одну беременность. Катя замкнулась. Думаю, она чувствовала себя виноватой, так как однажды собрала свои вещи и просто исчезла. Мы чуть с ума не сошли. Подняли на ноги все связи и знакомства, чтобы найти её. Лишь спустя две недели, она вспомнила о нас и позвонила. Оказалось, эта сумасшедшая укатила вместе с какой-то волонтёрской ассоциацией детских врачей в Африку на целый год. Помню, как Ася несколько раз обеспокоенно переспрашивала у своей подруги, не бредит ли та. Фил моментально собрался за своей половиной, но я не пустил его. Уговорил дать Кате время принять проблему. Напомнил ему, как она давала ему время несколько лет назад. Фил уступил. А чтобы он не слишком терзался, я загрузил его работой, именно тогда у нас появился второй клуб. Когда Катя вернулась домой, им снова было нелегко. Но они справились. И завтра они единственные кто будут отсутствовать, но причина уважительная и долгожданная. В канун Нового года их маленькая семья увеличилась. Наши друзья стали родителями прекрасной малышки. Их дочка попросилась на свет немного раньше времени, поэтому они все ещё в больнице. Счастливые и взволнованные. Мы не беспокоим их, а тихо радуемся их большому счастью и ждём домой.

Мама и отец. Всё ещё не могу поверить, что они есть в нашей жизни. Смотрю на их портрет, и воспоминания уносят меня в тот день, когда я получил самый лучший подарок на свой день рождения. А точнее два.

— Стас, мать твою, встань у моей головы, — рычит на меня жена, умудряясь при этом правильно дышать и тужиться.

— Я здесь, принцесса, — подхожу к ней и бережно убираю с лица прядь мокрых от пота волос.

— Что ты вообще… — она набирает в грудь воздух и с усилием выдыхает его обратно, — …здесь делаешь?

Глазами мечет в меня грозовые молнии, пока наш малыш даёт ей передышку. Меня злит её вопрос. Что я делаю здесь?! Я хочу быть рядом, когда ей больно! Я хочу видеть собственными глазами рождение нашего сына! Я хочу контролировать весь процесс! Ладно, окей. Я не спец и не разбираюсь в тонкостях медицины. Знаю, что она находится в лучшем роддоме. Знаю, что под присмотром лучшего врача, которого нашла её мать. Но я не могу просто сидеть в коридоре и ждать. Я свихнусь, если не буду видеть, что с ней и малышом всё хорошо. Я параноик, знаю!

— Я просто хочу знать, что ты в порядке, — вытягиваю шею, снова пытаясь подсмотреть, что там происходит.

— Стас, блять, — рявкает она. — Стой рядом, понял? Рядом с моей головой.

Снова раздаётся крик, от которого у меня сводит судорогой все мышцы в теле. Она вообще должна так кричать? Смотрю на врачей, они спокойны, как мраморные изваяния в этих своих белых халатах. Так и хочется тряхнуть их, чтобы выбить хоть одну понятную мне эмоцию. Вдруг Ася падает на подушку и закрывает глаза. На мгновение я пугаюсь до чёртиков, но потом замечаю, как часто вздымается её грудь от дыхания и в этот момент по палате проносится детский плач.

— Кто? — спрашивает доктор, показывая ребёнка Асе.

— Сын, — одним голосом произносим мы. Только Ася говорит едва слышно. Она устала. А я заворожено, разглядывая при этом маленького человечка, что только что появился на свет.

— Почему он такой синий? С ним всё хорошо? — слышу страх в своих словах.

Акушерка, что только что взвешивала ребёнка, поворачивается ко мне.

— Где ж он синий-то! Он самый розовый, что я видела на своём веку, — смешинки в её голосе даже раздражают, но я не реагирую, ведь в руках этой женщины настоящее сокровище. — Четыре двести, пятьдесят три сантиметра. Богатырь, — с этими словами она кладёт маленький свёрток на мои руки.

Я не понимаю, что со мной происходит. Стою, как истукан с сыном на руках и не могу поверить, что это маленькое, сморщенное существо моё! Что его сделали мы. Я, Ася, и наша любовь. Смотрю в его чёрные, слегка мутные глазки и растворяюсь в них. Я такой большой, в них таких маленьких. Всё вокруг просто теряет значение. Теперь этот маленький человек самый главный в моём мире. Чувствую, как увлажняются глаза.

— С днём рождения, малыш, — тихо шепчу новорожденному сыну.

— С днём рождения, папочка, — слышится позади голос моей принцессы.