Наваждение (СИ)

Неожиданно Муха падает на колени, хватаясь руками за прутья клетки. Смотрит немигающими глазами куда-то перед собой, тяжело и часто дышит, что-то шепчет одними губами. Он в шоке.

Я тоже опускаюсь на колени по другую сторону клетки и обхватываю его ладони, сжимающие прутья с такой силой, что кожа на побелевших от напряжения костяшках, кажется, вот-вот разойдётся.

— Сергей, скажи мне одну вещь, — тихо говорю я. — Оно стоило того? Ты здесь. Ивана больше нет. Стас между жизнью и смертью. Игорь почти на краю. А я чуть не стала твоим убийцей. — Вглядываюсь в его остекленевшие глаза, пытаюсь разглядеть в них хоть какую-то реакцию на мои слова. — Твоё тщеславие стоило таких жертв? Стоило жизней твоих друзей?

Муха молчит, зажмуривается и отчаянно трясёт головой. Я поднимаюсь.

— У тебя есть ещё условия? — спокойно говорю я, не глядя на него.

Парень медленно выпрямляется, прижимается бледным лицом к решётке и фокусирует свой взгляд на мне. Голубые глаза полны боли и сожаления. Но меня это нисколько не трогает.

— Я всё сделаю правильно, — хриплым голосом говорит он. — Я искуплю. Пусть твой отец поможет мне всё изложить так, чтобы Игорь и Стас были ни при чём.

Я киваю и делаю шаг к двери.

— Ася, — окликает он, и я оборачиваюсь. — Верни его. Верни Стаса, — просит он. — Я знаю, что только тебе это под силу, — он говорит быстро. — Мысли о тебе всегда помогали ему в бою. Помнишь, он проиграл только раз… Не дай ему снова проиграть. Позови его…

Я больше не могу это слышать, быстро и громко стучу в дверь, и когда она распахивается, тут же вылетаю и бегу по коридору дальше и дальше, но крик Мухи всё равно догоняет меня:

— …Ася, не отпускай его, зови громче, кричи, Ася… Мне жаль, правда, жаль…

Его голос поглощает темнота, я не сразу понимаю, что мне нечем дышать, и падаю, больно ударившись рёбрами о пол.

Когда прихожу в себя, вижу обеспокоенное лицо папы. Я нахожусь в каком-то кабинете, лежу на кушетке. За столом сидит мужчина в медицинском халате.

— Очнулась? — он смотрит на меня, встаёт и подходит ближе. — Как себя чувствуешь?

— Нормально, — я принимаю вертикальное положение, слегка морщусь от боли в боку.

— Ася, давай я отвезу тебя домой? — папа не на шутку обеспокоен.

— Нет. Ты должен вернуться и поговорить с Сергеем. Он всё тебе расскажет. Папа, пожалуйста, — я смотрю на него умоляющим взглядом. — Другого шанса может не быть.

— Ася, ты важнее, как же ты не понимаешь, — папа прижимает меня к себе и гладит по голове.

— Для тебя да, — я заглядываю в его глаза. — Но, Стас важнее для меня. Ты меня знаешь, я не отступлю. — Я порываюсь встать, но тут вмешивается доктор.

— Не так резво, девочка, — он мягко останавливает меня. — Сначала я тебя осмотрю, ты могла удариться головой при падении. Нам же не нужно, чтобы выйдя отсюда, ты снова оказалась на полу? — его добрая улыбка обезоруживает меня, и я сдаюсь.

Пока врач меня осматривает, измеряет давление и задаёт свои дурацкие вопросы о моих ощущениях, я неотрывно смотрю на отца. Через пять минут он принимает поражение.

— Ладно-ладно, не надо меня гипнотизировать, — вздыхает он. — Я поговорю с ним. — Отец разворачивается и выходит из медицинского кабинета, а потом заглядывает обратно. — Дождись меня.

Конечно, я дождусь, куда мне деваться. После осмотра доктор предлагает мне пересесть на стул возле стола. Он наливает мне чашку чая, ставит передо мной пластиковую вазочку с конфетами и снова улыбается. Этот мужчина уже в возрасте, седые волосы, морщинистое лицо, но взгляд очень искристый, будто он ещё совсем молодой. От него так и веет добродушием, и меня это удивляет. Как ему удаётся сохранять эту доброту в сердце, работая в таком гиблом месте?

— Всё будет хорошо, — вдруг произносит он.

— Откуда вы знаете? — я беру конфету и кручу её в пальцах.

— Я давно живу и навидался всякого, особенно здесь. — Доктор тоже берёт конфету в руку и переводит на неё взгляд. — Когда человек силён духом, он пройдёт через все испытания с гордо поднятой головой и поверь мне, девочка, он получит своё заслуженное счастье.

— А если он слаб? — тихо спрашиваю я.

— Слабые сдаются на полпути, — пожимает он плечами. — Только я не вижу здесь никого слабого. — Мужчина подмигивает мне. — Ешь конфетку, дочка.

Раздумываю над его словами. Настолько ли я сильна? Сколько ещё упорства во мне осталось? Я ужасно устала. Я чувствую, как с каждым выдохом во мне остаётся всё меньше этой силы. А с каждым выдохом Стаса, я теряю надежду и уверенность в будущем. А если он не проснётся? Где мне взять такую силу, которая разбудит его, и существует ли такая на свете? Нет такой силы, мне придётся принять поражение, смириться с ним. И однажды, мне придётся отпустить свою любовь на небо. Отгоняю эту мысль. Нет, ещё рано. Его время ещё не пришло.

По моей просьбе меня провожают на улицу, выдав на выходе личные вещи. Подожду отца снаружи, внутри невыносимо находиться. Я вижу на телефоне пропущенный звонок от мамы, и страх сковывает меня, но лишь на мгновение. Я тут же набираю ей.

— Что случилось? — тревожным голосом интересуюсь, как только слышу голос в трубке.