Наваждение (СИ)

— Отлично! — кричу я ему вслед. — Ты всегда так делаешь! Просто уйти — это же проще, верно?!

Отворачиваюсь, не хочу в очередной раз смотреть ему в спину. Медленно выхожу из воды, в сотый раз, напоминая себе слова Стаса: он никого не подпускает к себе, не заводит отношения, не ищет любви, не хочет быть уязвимым.

Резкий рывок сбивает меня с мыслей. Встречаю тёмный взгляд, ощущаю дыхание губ. Ни секунды не медля, Стас впивается в меня жадным поцелуем, прижимая к себе и заставляя обхватить его ногами. Я принимаю его язык, отвечаю ему также жадно. Этот поцелуй такой дикий, такой страстный. Мои руки сами скользят в волосы Стаса, я тяну их, наматывая на пальцы его кудряшки, притягиваю его голову сильнее, впускаю его язык ещё глубже. Мы падаем в траву, он накрывает меня своим телом, трётся об меня своей плотью. Я чувствую его возбуждение и не могу сдержать свой стон.

— Я люблю тебя, — хрипло произносит Стас, когда отрывается от моего рта. — Чёрт возьми, я так люблю тебя! — его мрачный взгляд тает. Цвет глаз меняется с угрожающе чёрного на тёплый, ясный медово-карий. — Я не могу потерять тебя. Я дышать не могу, если не вижу тебя. Если тебя нет рядом, мне жить не хочется.

Каждое произнесённое им слово, будто ломает какой-то невидимый барьер внутри него. Я это чувствую по интонации, вижу по глазам, ощущаю по слегка подрагивающим губам. Слово и минус преграда, ещё одно — и очередная защита падает под натиском чувств. Теперь я понимаю его слова «скорее она меня сломает».

— Помнишь, я как-то сказал тебе, что ты моё наваждение? Это не так. Ты моя вселенная. Это я твоё наваждение. И когда оно пройдёт, ты поймёшь, что это была ошибка.

Вот и всё! Все преграды сломаны, все защиты сняты. Дорога к его душе, в его сердце открыта, остаётся только пройти по ней.

— А теперь тебе есть, что сказать, принцесса? — тихо спрашивает он, вглядываясь в меня.

Я киваю. О, да! Мне есть, что сказать! Я разрушила его надёжные стены не для того, чтобы поселить в нём смуту, сомнение и страх, а для того, чтобы наполнить его любовью, счастьем, уверенностью.

— Я люблю тебя.

Странно, но его глаза удивлённо распахиваются. Он непонимающе моргает, будто не верит мне.

— Слышишь? Я люблю тебя, — я обхватываю его лицо ладонями, нежно проводя по коже пальцами. — Ты не ошибка, не наваждение, не стечение обстоятельств. Ты — мой свет, — вижу, как блестят его глаза от скопившихся в них слёз, и сама сглатываю комок в горле. — Ты…моё небо, моё солнце. Ты — мой мир.

Слёзы выкатываются из его глаз, ползут по щекам, прочерчивая мокрые дорожки, собираются на самом кончике его острого носа и капают мне на лицо, смешиваясь с моими собственными солёными капельками. Я продолжаю быстро говорить, не давая ни себе, ни ему пойти на попятную.

— Забирай мою любовь, преданность, веру. Бери столько, сколько сможешь взять. Столько, сколько тебе нужно. Забирай мою душу, моё сердце, всю меня. Это всё твое. Навсегда.

— Аська, — еле слышно произносит он и прижимается к моим губам.

Просто приникает к ним, никакой похоти, животной страсти, никакого танца языков. Нежное целомудренное прикосновение одних любящих губ к другим. И, в этот момент наши сердца так громко, так сильно стучат, что непонятно где моё сердце, а где его. Словно у нас оно одно на двоих. Словно мы одно целое, единый организм.

Мы лежим в траве, взявшись за руки, глядя в чистое голубое небо. Наслаждаемся тишиной, понятной только нам двоим. Никаких вопросов, ответов. Мы не думаем, не гадаем, что ждёт нас впереди. Нам всё понятно и без слов.

Нашу маленькую идиллию нарушает громкий свист. Я вздрагиваю, а Стас неожиданно смеётся. Его смех открытый, беззаботный и такой искренний, что я на мгновение просто открываю рот от удивления, но тут же и сама расплываюсь в безудержной улыбке.

— Это дед, — говорит Стас и смотрит на меня искрящимися глазами. Он поднимается, помогает встать и мне.

Сан Саныч стоит у калитки и машет нам. Он одет иначе: клетчатая бело-синяя рубашка с коротким рукавом и чёрный комбинезон, штанины которого заправлены в резиновые сапоги. В руках он держит оранжевый чемоданчик с красным крестом.

— Напомни, чем занимается твой дед? — спрашиваю я у Стаса, пока мы идём к дому.

— Почти твой коллега, — улыбается Стас, загадочно поглядывая на меня.

— Это как почти?

Но мы уже доходим до дедушки, и он сам даёт подсказку на мой вопрос.

— Вы идите завтракать, а я пойду на конюшню к Иванычу. Вороной его захромал. А потом заскочу к Бухаровым на ферму, ещё вчера обещал посмотреть их новых тёлочек. Не теряйте, если задержусь.

Дед уходит твёрдыми размашистыми шагами по пригорку, в сторону домов, расположенных ниже. А мы, немного поглядев ему вслед, возвращаемся в дом.

На столе нас ждёт завтрак: оладьи, мёд и варенье, судя по аромату клубничное. Стас на правах хозяина наливает в чашки чай, и мы жадно принимаемся за еду.

Глава 21. Стас